им войну. Какая же
торговля при войне? Где ж тут выгода храма? Вы, господин Арфарра, разорили
Кадум и убили двух зайцев: уничтожили город, независимый от короля, и
выставили на посмешище графа Ная.
Господин Арфарра передвинул пешку на золотое поле, перевернул водяные
часы. Время потекло вспять.
-- Ваш ход, -- улыбаясь, указал он.
Даттам потерял интерес к игре.
-- Сдаюсь, -- махнул он рукой. -- Вы слишком хорошо играете в сто полей.
Это-то и опасно.
Арфарра ежился от холода и кутался в плащ, маленький по сравнению с
громовой птицей на спинке кресла. Птица глядела на мир холодными глазами
золотой яшмы, и глаза Арфарры были такими же.
-- Сто полей, -- продолжал Даттам, -- это игра империи, игра умников. А
здесь, в стране аломов, играют в кости. Если род Аманов за вас, то род
Полосатой Иверры против. Шеввины за вас -- а Карнаки за ваших врагов.
Чем ближе вы к победе, тем больше сеньоров, встревоженных вашими
успехами, ополчается против вас. Чем чаще вы бросаете кости, тем равнее
количество черных и белых очков.
Арфарра улыбнулся.
-- Вы, однако, ладите и с Шеввинами, и с Карнаками.
-- Я -- торговец, -- сказал Даттам. -- Товары, как женщины или слова, --
ими меняются и с врагами.
Арфарра расхохотался.
Глаза Даттама слегка сузились. Год назад опальный сановник Арфарра не
хохотал ему в лицо. Год назад он рад был стать монахом и покинуть империю.
Год назад храм получил от торговли с Горным Варнарайном шесть миллионов.
А в этом году вся страна готовится к войне, сеньоры собирают дружины,
дружины хотят подарков... Только на переправах и перевозах Даттам раздал
двадцать три меры золота самозваным защитникам каравана, чтобы те не
превратились в благородных разбойников... И ведь скажут же, скажут: "Это ваш
был совет -- исполнить просьбу короля, приставить к королю советника из
храма? Это ваш был совет -- упросить господина экзарха оставить Арфарру в
живых? За сколько тогда господин экзарх согласился пощадить своего верного
друга? За все доходы с Верхнелосских гончарен?" А ведь вам и тогда говорили:
не связывайтесь с сумасшедшим.
-- Кстати, о торговле, -- улыбнулся Арфарра. -- Король недоволен
поведением вашего помошника, отца Адрамета. Караван его вез из империи
оружие для короля, -- и вот, когда караван прибыл, оказалось, что отец
Адрамет распродал половину этого оружия на северо-востоке.
-- Я входил в его резоны, -- сказал Даттам, -- на северо-востоке за мечи
давали вдвое -- цена на оружие возросла.
-- Именно этим король и недоволен, потому что он полагает, что ему
придется драться с теми, кому вы продали оружие.
Даттам поднял брови.
-- Господин Арфарра, -- сказал он, -- если в этой стране будет война, то
виноваты в ней будут не торговцы оружием, а кое-кто другой. Зачем вы
рассорили Марбода Кукушонка с королем? Что это за история с конем?
-- Я? -- сказал Арфарра -- Я не ссорил Кукушонка ни с кем. Человек из
рода Белых Кречетов не нуждается в моих услугах, чтобы поссорится с королем.
-- Рад это слышать. В таком случае, вы не откажетесь исполнить то, что я
обещал Кукушонку, -- примириться с ним на сегодняшней церемонии. В обмен он
возьмет назад эту хамскую петицию, на которую он подбил знать в Золотом
Улье.
-- Нет, -- сказал Арфарра.
-- Нет, -- переспросил Даттам, -- нет! -- и после этого вы еще будете
обвинять меня в торговле войной?
Арфарра сделал сделал следующий ход.
Даттам уже не обращал внимания на игру.
-- Сто лет назад, -- сказал Даттам, -- последний король из рода Ятунов
пытался укрепить королевскую власть и через единство бога
