выберешь,
какая из них твоя. А если не хочешь, ты дели землю на две части, а я выберу,
какая из них моя. Завоеватели были слабо сведущи в географии, и не знали,
что земля за Голубыми Горами в пятьдесят раз больше, чем земля перед
Голубыми Горами.
Думаю, при империи местному народу жилось лучше, потому что хуже, чем
сейчас, ему житься не может.
Я кажется, начинаю понимать книгу. Это стихи и язык не очень изменился.
Сегодня на пиру слышал песню про страну Великого Света и прибывшего из
нее путешественника. Навострил уши в ожидании географических сведений и
услышал, как герой плыл через четыре моря и три острова, и там был остров,
покрытый бесами, кричащими так, что один в великом шуме не слышал другого, и
магнитный остров, который повыдергал все гвозди из обшивки корабля, и
птичка, которая схватила корабль в когти и унесла его на гору из драгоценных
камней, и я уже совсем перестал слушать, как вдруг подошел певец и
потребовал от меня золота, потому что песня эта была сложена о моем
путешествии!
Не могу сказать, что я страдаю от отсутствия информации об империи, но
все это информация, видимо, того же рода, что информация о моем путешествии.
Позавчера вернулся Марбод: с ним было сорок дружинников и целая куча
всякого добра. Они разделили добро и устроили пьянку почище, чем я видел
однажды в Джерсийском космопорту. Теперь я понимаю, что значит "и
благородные рыцари начали пировать". Марбод предложил мне ехать завтра с
ним. Бредшо сказал, чтобы я этого не делал. Я послал Бредшо к черту.
У меня такое впечатление, что это совершенно статичная система. В ней
ничего не может измениться. Главное, что придает ей стабильность --
абсолютное военное превосходство знати над крестьянами и столь же абсолютное
ее невежество.
Я отправился с Марбодом.
Мы плыли целый день и приплыли к какому-то городку. Жители городка
залезли на стены и стали швырять в нас всякой утварью для убийства. Я решил,
что нам конец. Марбод подогнал один из кораблей под самые стены, перекинул
через поперечный брус у мачты канаты и вздернул на этих канатах лодку: в
лодке сидели лучники. Они осыпали жителей стрелами, а потом перескочили на
стены. Марбод был первым.
В жизни не думал, что шестьдесят человек могут взять город (без мезонных
ракет). Марбод согнал все население на главную площадь и потребовал от них
тысячу "ишевиков" выкупа. Население со слезами на глазах благодарило
Марбода. Ишевики были принесены. Пятерым из тех, кто ловчее других швырялся
в нас утварью для убийства, Марбод предложил быть его дружинниками. Пятеро
исполнили танец восторга.
На оборотной странице моего дневника- стихи о белых гусях. Престарелый
поэт империи вышел в сад и решил, что опять выпал запоздалый снег,
присмотрелся, -- а это прилетели весенние гуси.
Любовались на весенних гусей и долюбовались до Марбода Кукушонка.
Вчера приплыли к островку, оставили лодки и поехали по лесу (на лошадях,
их возят с собой в лодках). Вдруг навстречу нам -- молодец с вооруженной
свитой. Молодец выехал вперед и Марбод выехал вперед. Молодец вытащил свой
меч и Марбод вытащил своей меч. Молодец сказал, что его меч -- лучше. Марбод
выразил сомнение. Молодец сказал, что его меч лучше, и поэтому он хочет
подарить этот меч Марбоду. Марбод сказал, что в таком случае он готов
подарить свой меч молодцу.
Они поменялись мечами, и молодец присоединился к нам. Зовут молодца Лух
Медведь.
Поехали на другой конец острова и разграбили там деревеньку. Над
деревенькой торчит замок, хозяин которого отлучился по уважительной причине,
