Рехетта страшно удивился:
- Почему?
- Потому что народ, который поет эту песню, так глуп, что не может
отличить насмешки от правды, но книжник, который выискал эту комедию,
знал, что к чему.
Пророк усмехнулся и сказал:
- Правда не была бы правдой, если б над ней не смеялись... А песню
отыскал я - это самый древний из текстов о правде.
Даттам вышел молча, только шваркнул в терновый куст соглядатая у
выхода.
- Вредно, - говорит, - народу подслушивать книгочеев... Яблоко
познания - покрыто кожурой невежества.
Даттаму показалось удивительным, что самый старинный текст о времени,
в котором не будет ни богатых, ни бедных, написан поэтом, который хотел
посмеяться над этакой глупостью. Он стал проверять по книгам - оказалось,
действительно так.
В этот год из-за дождей наружу вылезло необыкновенно много дождевых
червей, красных и багровых.
Даттам услышал, как кто-то говорит, что эти черви заколдованы
наместником и ночью превращаются в скорпионов, и велел повесить
говорившего, как правительственного шпиона. Тот перед смертью сказал
юноше:
- А все же черви наместника ползают там, где увязают твои машины.
Даттама эта фраза очень поразила. Он сидел всю ночь и на следующее
утро он велел делать червей из деревянных колодок, так чтоб колесо носило
с собой собственную гать. Называли это "деревянными гусеницами".
Через три дня машины на гусеницах взяли столицу провинции. Секретарь
наместника покончил с собой, перед этим приказал поджечь государственные
склады, и оставил записку: "Если Рехетта волшебник, пусть кормит людей
нарисованным рисом..."
Жители вывесили повсюду мерениковы флаги, вместе с повстанцами
восстанавливали справедливость. Грабили лишь неправедно нажитое, делили
поровну, однако, сообразно степени участия в восстании. В управе
наместника были дивные ковры, шитые жемчугами. Рехетта разрезал ковры на
кусочки с одной жемчужиной и раздал поровну. Некоторые носили эти
жемчужины при себе, потому что считали, что в них сидит по маленькому
Рехетте, а некоторые зарывали в землю и говорили, что, когда настанет час,
из жемчужин вырастет дерево справедливости с золотыми лепешками.
В садах при управах выловили и съели ручных белок и рыб, что, по
древнему поверью, приносит удачу.
Храмов, однако, не тронули. Бажар было окружил со своими всадниками
местный храм Шакуника и потребовал у монахов Небесную Книгу. Эконом вышел,
развел руками.
- Волшебные вещи, - они как цифры, сила и смысл их зависит от
местоположения. В ваших руках Небесная Книга заполнится лишь
проклятиями...
Бажар смирился. Крупных правительственных войск все не было.
Учредили чины, упорядочили декреты.
Вместо простонародного "возвращение к старому" стали употреблять
книжное "революция". В Анхель тайком из столицы явился знаменитый книгочей
Хаш, представил доклад: "Тысячи лет Небесный Кузнец Мереник плавит золото
солнца в тигле востока, дабы солнечный свет служил нам примером общего
достояния; тут никто не может ни получить больше других, ни отнять у
ближнего..."
Бажар смеялся над новыми чиновниками:
- Обсуждают до третьего лада, как правильней: "избранные и
неизбранные", или "уничтожаемые и уничтожающие"...
А Даттам сидел с ними по ночам над казенными числами.
В народе Даттама обожали, он теперь умел приказывать людям, как
раньше - шестеренкам.
Надо было узнать, что происходит во дворце, а как? Рехетта поступил с
необычайной жестокостью. Он велел привести к себе наместника, взятого в
плен, вырезал ему
