Даттам побледнел и стал глядеть на гобелены. Говорили, будто Хариз
решает за наместника все дела, городскому судье протоколы приносит на
подпись пачками, а допрашивать любит прямо рядом с кабинетом, за
красавицами, от которых рушатся царства. А господин Хариз взял персик и
стал очищать кожицу. О слушатель! Разве справедливый человек, когда зубы
крестьян почернели от весенних кореньев, будет есть тепличный персик?
- А что вы, - спросил секретарь Хариз, - думаете о механизмах вообще?
Даттам ответил:
- Разве можно улучшить совершенное? Государь установил церемонии,
расчислил цены, учредил цеха и села. Если бы государству требовалось вдвое
больше, скажем, фарфоровых ваз, то людей в фарфоровом цеху было бы вдвое
больше, или работали бы они не треть дня, а две трети. Но государство
заботится не о вещах, а о людях, которые делают вещи. Если ныне удвоить
производительность труда, то куда же деть лишних рабочих?
- Это похвально, - сказал господин Хариз, - что в таком молодом
возрасте вы думаете лишь о благе ойкумены. Я слыхал, вы построили
водоотливное колесо... А вот епарх вашего цеха и в самом деле берет
взятки. Ах, если бы такой человек, как вы, были на его месте...
И господин Хариз любезно протянул очищенный персик юному гостю. Надо
сказать, что никто из мира людей подслушать этого разговора не мог. Но в
левом углу на полке стояли духи-хранители; господин Хариз побоялся
оскорбить небо и потому предложил персик, что на языке плодов значит
"десять тысяч". Но Даттам был непочтителен к богам и сказал:
- А сколько получат мастера?
Господин Хариз удивился:
- Вы же сами заметили, что они больше трудиться не станут.
- Я подумаю, - сказал Даттам.
Тут глаза Хариза стали как дынные семечки.
- Э, господин студент, что ж думать над очищенным персиком? Сейчас не
съешь - через час испортится.
Даттаму делать было нечего, он съел персик и откланялся с подорожной.
Только ушел - из-за гобелена с красавицами вышла старуха, мать
Хариза. Цоп, - косточку от персика, бросила ее в серебряную плошку,
посмотрела и говорит:
- В этом юноше три достоинства и один недостаток. Достоинства таковы:
душа у него - пустая: вечно будет желать, чем наполнить. Любит число и
разум: людей жалеть не будет. Таит внутри себя беса, - вечно, стало быть,
будет снаружи... Недостаток же один: судьба его - с Рехеттой и твоими
врагами. Он в душе решил: ты его сделаешь епархом цеха, а он тебя
обманет...
А у господина Хариза был близнец, только он сразу после родов умер.
Старуха кликнула близнеца, пошепталась с ним, стукнула в лоб косточкой от
персика:
- В златом дворце - златой океан, в златом океане - златой остров, на
златом острове - златое дерево, на златом дереве златые гранаты, в златом
гранате - златой баран, в златом баране - покой и изобилие... Иди к тому
океану, принеси мне того барана. А при входе предъявишь пропуск Даттама.
По приезда Даттама вызвал к себе начальник училища и спросил:
- Господин студент, отчего вы отлучились накануне экзаменов?
- Но вы мне предоставили отпуск для устройства домашних дел, -
изумился Даттам.
Начальник училища выпучил глаза и закричал:
- Как вы смеете такое говорить! Никакого отпуска предоставлено не
было! Самовольно покинув училище, вы лишили себя права сдавать экзамены!
Даттам кинулся к Харсоме. Того не было. Даттам побежал к Арравету.
Арравет принял его в гостиной: шелк, как облачная пелена, не стены -
золотая чешуя, в левом углу сейф - золотой баран с драконьим глазом.
Арравет написал письмо
