Поэтому Варназд не удивился, когда Нан разбудил его, но
воспротивился, когда Нан шепотом велел ему собираться.
- Зачем? - возразил Варназд, - вы уже столько раз помогали мне
бежать; а наутро я опять просыпался в этой спальне.
- Вставайте, - вмешался еще один человек, и Варназд, вглядевшись,
промолвил с упреком:
- Яшмовый араван! И вы тоже умерли? То-то сегодня утром охранники так
странно о вас шептались!
- Государь опять плачет ночью? - раздался насмешливый голос, и в
проеме двери показалась круглая, как репа, морда стражника.
- Ого! - промолвил стражник изумленно и потянулся к ножнам.
В руках Нана негромко чавкнуло, охранник сложился пополам, упал и
утих. "Хороший сон", - подумал Варназд.
Кое-как покойный министр уговорил государя одеться. Они выскользнули
в сад и побежали на ровную лужайку за павильоном Сумеречных Врат. Варназд
продрог от росы и холода. Небо заволокло тяжелыми, как коровье вымя,
тучами, деревья от холода и ветра стучали ветвями, и над деревьями
качалась, словно на паутинке, синенькая звезда. Вдалеке послышался топот
всадников. Нан затолкал Варназда в кусты. На лужайку выехал ночной дозор
повстанцев. До государя донесся обрывок разговора:
- Что с того, что стреляли? В беса надо стрелять серебряными
шариками, тогда он рассыпается с визгом и вонью.
- Все равно, - возразил другой дозорный - если Арфарру унес бес, то
зачем он прихватил с собой яшмового аравана?
И дозорные проехали дальше. Прошло немного времени, - Варназд
поглядел на небо и увидел, что синенькая звезда, которая висела над
лужайкой, спускается все ниже и ниже, и это не звезда, а скорее птица.
Крылья птицы не шевелились. Одно крыло было с красным огоньком, другое с
синим огоньком. Это была, без сомнения, родня тем каменным птицам в Зале
Ста Полей, что умеют танцевать и славить государя. Варназду испугался, его
стала бить крупная дрожь. Нан подхватил его на руки, как ребенка. Птица
села. Нутро ее распахнулось. Покойный министр подсадил в нутро государя и
влез сам. Яшмовый араван, к изумлению Варназда, остался по ту сторону.
- Не покидайте меня, - попросил Варназд.
Нан за спиной его вспыхнул и закусил губу.
- Я должен остаться, - сказал Бьернссон.
- А можно я останусь с вами?
Один из пилотов начал ругаться.
В это время ночной дозор, обсуждавший пропажу яшмового аравана,
повернул назад и увидел впереди за абрикосовыми деревьями синий свет и
услышали монотонное урчание.
- Вперед! - завопил командир дозора.
Мятежники выскочили на полянку. Раздался испуганный вопль, и гудящая
стрела переломилась об обшивку самолета.
- Дураки, - орал старший, - это бес! Стреляйте серебряными шариками!
- Стойте, - вскричал Варназд, - вы не смеете стрелять в своего
государя, - и полез обратно из кабины.
Два серебряных шарика хряснули, один за другим, об обшивку.
- Братцы, - вопил обрадованно старший дозорный, - серебро его не
берет! Это не бес, а простое железо!
Бьернссон отскочил от самолета и упал в густую траву.
- Взлетайте, - закричал он. Проворный десантник схватил государя за
шкирку и втянул его обратно. Другой человек выскочил наружу с автоматом в
руках и прошелся очередью по дозору. Подхватил Бьернссона подмышки,
швырнул его в кабину и прыгнул сам. Самолет завыл и взлетел.
- Сидите и не нойте, - сказал десантник Бьернссону. - Вас бы завтра
убили. Бьернссон повернулся к Нану, поглядел ему в лицо так, словно видел,
что у него написано на обратной стороне глаз, и сказал со странной
улыбкой:
- А я думаю, меня убили