разрубить страну на части, а яшмовый араван хочет стать первым
министром. Ибо, поистине, источник всей истории в том, что правительству
выгодно одно, а агенту правительства выгодно другое. Может, Шаваш и прав.
Притом яшмовый араван приваживает государя: Шаваш этого не может знать, а
он, Арфарра, знает. Какой стыд! Во всей ойкумене один чужеземец пожалел
императора! Или...
Арфарра вертел письмо в руках. Если душа и государство чужеземцев
устроены так, как полагает этот сумасшедший чиновник, то это - ловушка.
Если же они устроены так, как полагал все эти четверть века Арфарра - то
эта встреча, возможно, изменит судьбы ойкумены.
Поздно ночью Арфарра выехал с несколькими спутникам из осажденного
города. Ночь была нежна и прохладна, луны осторожно крались в небе, как
два белых барсука, след в след, и конникам в боевых доспехах было удобно и
нежарко. Через час достигли разрушенного храма Фрасарха, - на берегу
ручья, за храмом, стоял домик для еды с маленькой острой крышей.
Арфарра, пригнувшись, вошел в домик: на столике, накрытом для троих,
стояла миска с пирожками и горела масляная плошка, на стене висело
несколько сухих молитвенных венков. За столиком, пригнувшись, сидел
человек и ел сладкий пирожок с маслом и сахаром. Человек поспешно встал и
сделал восьмичленный поклон. Арфарра ответил тем же. Человек был
толстенький, похожий на персик: глазки его, распустившиеся при виде
Арфарры, зашныряли по сторонам. Арфарра узнал по приметам господина Ханду.
- А что же... гм, - Арфарра запнулся, - что же пророк?
- Я не знаю, - сказал с досадой Ханда, - придет ли он, но если и
придет, то только после полуночи.
Они сели.
- Разумные люди, - сказал Ханда, - сожалеют, что наместник осмелился
на бунт. Вот - он выставлял вас негодяем, говорил, что богатство подданных
- залог богатства государства. Велел людям объявлять свои имущества.
Богатые люди послушались его, а теперь что? Он издал указ, по которому
каждый, не отдавший имущества на борьбу с врагами народа, сам враг народа!
Арфарра глядел в ночное окошко. В комнате было три окошка, -
счастливое число.
- Увы, - говорил меж тем Ханда от имени богатых людей, - мы были как
поленья, заключившие союз с огнем, и господин Айцар был как царь мышей,
который привел кошку в мышиную норку, чтобы та расправилась с его
недругами...
Так они говорили некоторое время, и обсудили все приемлемым образом,
и Ханда наконец сказал, улыбаясь: "Наши условия - ваши условия. Мы бы
хотели, однако, чтобы вы не казнили никого, кроме тех, на которых мы
укажем."
Наконец во дворе всхрапнула лошадь, что-то свистнуло, зашуршали шаги.
"Это, верно, пророк" - сказал Ханда. Арфарра обернулся к двери.
"Интересно, похож ли он повадками на Ванвейлена", - подумал Арфарра.
Дверь разошлась в стороны: на пороге стоял Ханалай.
И если вы хотите узнать, что произошло дальше - читайте следующую
главу.
20
Ханалай, нагнувшись, неспешно вошел в комнату.
- Ба, - сказал Ханалай, подцепив лапой блюдо с пирожками, - разве это
угощение? Поистине, гость, кто бы он ни был, - дорога к небу. Как можно
плохо принимать гостя?
В дверь, поскрипывая сапожками, входили люди. Иные, подходя к столу,
развязывали узлы с провизией, другие вставали с секирами и мечами у стен.
Арфарра понял, что его дружинники в сенях уже перебиты, и что Ханда с
самого начала заманивал его в ловушку.
- Я, - сказал Ханалай, - невежественный человек, а мои советники -
мудрые люди. Я говорю им: "Пока Арфарра в столице - ее никак не взять.
Если Арфарры
