о себе. Он
сказал, что его зовут Иния, и что он служит в ведомстве обрядов и
церемоний. Но чем гуще становилась ночь, тем печальней становился Иния.
Киссур заметил и спросил его:
- Что вас тревожит? Могу ли я вам помочь?
- Ах, - сказал Иния, - сегодня ночью у меня свидание с одной
достойной дамой: идти мне или нет? Я подозреваю, что это мой несчастливый
соперник нанял тех головорезов, от которых я спасся лишь благодаря вам.
Киссур улыбнулся и сказал:
- Сударь! Я с великим удовольствием буду сопровождать вас. И если эта
дама так хороша и знатна, как можно думать, глядя на вас, то верно уж у
нее найдется служанка для меня.
Так-то чиновник по имени Иния и Киссур выбрались из кабачка и пошли
темными улицами и ступеньками. Через полчаса они подошли к белой стене,
чиновник свистнул, и Киссур увидел, как сверху спускается круглая корзина
для арбузов. В этот миг луна выползла из-за тучки, верхушки деревьев и
флигелей в саду вспыхнули призрачным дивным светом, и Киссур с изумлением
сообразил, что это - его собственный дворец. "Ах, засранец, - подумал
Киссур, - что он плел мне про знатную даму? Верно, он бегает к одной из
служаночек Янни."
Иния уже собрался было садиться в корзину, как вдруг вдалеке
послышался цокот копыт. Пустая корзина мгновенно взлетела вверх. Киссур с
Инией бросились в придорожные кусты. Всадники подъехали и стали стучать в
ворота: это были люди из лагеря.
- Ну, - сказал Иния, - теперь будет суета до третьей стражи. Может
быть, пойдем выпьем по чашечке вина?
На соседней улице они зашли в харчевню с двумя сплетенными тыквами на
вывеске, и стали цедить через соломинку подогретое вино.
- А я, - сказал Киссур, - узнал стену. Это дворец первого министра.
Что же вы говорили о знатной даме? Стало быть, ваша возлюбленная - одна из
служанок первой госпожи?
Иния подмигнул и ответил:
- Сказать по правде, дружище, меня пользует сама госпожа Янни.
Киссур не шелохнулся, а только вынул изо рта соломинку и спросил:
- Ба! Да это уж не господин ли первый министр велел задать вам
трепку?
- Нет, - ответил Иния, - это один человек из тайного ведомства,
который утолял ее в прошлом месяце.
- А гнева господина министра вы не боитесь? Говорят, он рубит
глиняное чучело с одного удара.
- Так что ж? Я-то не чучело, а человек. Притом волноваться,
согласитесь, следовало не мне, а тем, кто торил дорожку.
- А если первый министр об этом не знает?
- Помилуйте! Каждый лысый чиновник знает, а первый министр не знает!
Да как же он может управлять государством, если не видит, какой карнавал у
него под носом! С чего ему гневаться? Хороший человек, сам гуляет и жену
пускает.
Тут Киссур подумал: "Может быть, этот человек пьян, или врет".
- А видали ль вы самого министра? - спросил он.
- Один раз видал. Был как раз фейерверк у Чареники. Мы встретились в
темной аллее. Госпожа Янни потупила глазки, а Киссур Белый Кречет поглядел
на меня этаким тараканьим глазом, и говорит: "Ладно! Вот тебе письмо: по
этому письму адресат привезет тебе ковры для госпожи Янни. Только учти,
что официально я к этому письму не имею никакого отношения и тебя никогда
не видел."
Киссур сидел совершенно невозмутимо и вновь потягивал через соломинку
вино. Излишне говорить, что, кем бы ни был человек, встреченный в темной
аллее Инией - это был не Киссур, а специальный ряженый.
- Стало быть, - спросил Киссур, улыбаясь, - получается так, что
господин министра пользуется женой и ее любовниками, чтобы устраивать те
дела, за которые простому человеку полагаются топор и веревка?
