было уже совсем темно.
- Рысий Глаз, - заорал Андарз на Киссура, - ты что здесь делаешь? Уже
принес ответ от Чареники?
Киссур молчал.
- Я тебя куда послал? А ты пошел с толпой черепки бить?
- Господин, - тихо ответил Киссур, - вы забыли дать пропуск через
передовые посты.
- Выдать ему пропуск, - распорядился Андарз, - и десять палок за
опоздание. Ответ Чареники к утру должен быть у меня.
Андарз повернулся и ушел.
Киссура разложили на малых козлах, всыпали десять палок и выдали
пропуск.
- В Залу Пятидесяти Полей, - распорядился Андарз.
Когда всадники проехали уже три или четыре улицы, племянник Андарза
тихо наклонился к его уху и прошептал:
- Дядюшка, вы поняли, кто это был?
Андарз страшно осклабился в темноте и ответил:
- Мне нет никакой пользы убить этого человека сейчас. А теперь он
вернется во дворец и еще успеет перед смертью сделать для меня много
добрых дел; может быть, убьет Чаренику.
- А он не опасен? - возразил племянник.
- Наоборот! Дворец защищают разве что сорок лавочников. Если он
отговорит государя от сдачи, что может быть лучше?
На полпути к Зале Пятидесяти Полей господин Андарз встретил господина
Нана. Они слезли с коней и расцеловались на глазах народа. Обратно народ
их не пустил: принесли откуда-то стол, обломали ножки, посадили обоих
министров на стол и понесли на руках. Господин Андарз вскочил на ноги,
разодрал на себе шелковую рубашку, обнажив красивую, цвета миндаля грудь,
и закричал:
- Граждане! Я всю жизнь лгал и всю жизнь был рабом. Сегодня я
счастлив, потому что я с вами. Если я завтра умру, я умру свободным!
- Эка, - сказал кто-то внизу, - это, оказывается, он был рабом. А кто
комаров под столицей развел?
В столице последние годы прибавилось комаров: они родились на
болотах, в которые по совету Андарза было превращено все левобережье.
Перед Залой Пятидесяти Полей были каменные подмостки для храмовых
представлений. У подмостков народ бил глиняные изображения яшмового
аравана Арфарры, помощника бога-покровителя тюрем.
К Нану выскочил командир его личной охраны, варвар из
"красноголовых", и зашептал что-то ему на ухо, время от времени кивая на
крытый мост, ведший через пруд ко второму этажу. Нан слегка усмехнулся и
громко сказал:
- Вы правы, сударь! Почему бы вам не охранять Добрый Совет? Это,
воистину, важнее меня!
В зале Шимана Двенадцатый расцеловался с Наном:
- Господин Нан! Небо избавило вас из когтей негодяев и колдунов,
чтобы давать нам советы! Разве мы, люди цехов и лавок, понимает дальше
своей лавки? Сколько мы уже совершили по скудоумию ошибок! Направьте же
нас на истинный путь!
Господин Нан прослезился и молвил собравшимся:
- Злые люди обманули государя и держат его в плену! Кто такой этот
Киссур? Ставленник Мнадеса и последняя опора дворцовых чиновников! А
человек, выдающий себя за Арфарру? Вообще самозванец, - его зовут Дох, он
был арестован в Харайне за казнокрадство, бежал из тюрьмы и мошенничал в
столице!
Эти сведения породили всеобщий восторг, а господин Нан продолжил:
- Граждане! Помните - революция должна быть человечной! Помните -
истинная человечность - не в том, чтоб, спасая одного, губить тысячи, а в
том, чтобы спасти тысячи, хотя бы и пожертвовав одним человеком.
Граждане! Я слышал на улице крики о том, что всякий излишек
оскорбляет бога, и что богачи не могут быть добродетельными. Те, кто это
кричит - провокаторы и агенты Арфарры! Граждане! Истребляйте провокаторов
железной рукой и раздавайте народу больше хлеба
