Комендант в отчаянии бил сапогом нашкодивший
камень и бормотал извинения. Нан, улыбаясь, предложил коменданту разделить
его скромную трапезу. Тот застеснялся и на прощание осведомился о просьбах
узника.
- Я, признаться, большой любитель грецких орехов: нельзя ли
десяточек?
Когда посетители ушли, Нан размотал бинт, пристроил в ладонь лазерный
пистолет и замотал бинт снова. Опять загремели шаги: это стражник, пыхтя,
принес едва ли не мешок орехов. Нан уселся на солому, поставил мешок с
орехами меж ног и так сидел часа два, время от времени употребляя свой
роскошный кинжал для лущения орехов. Через три часа в дверь просунулся
стражник. Нан спрятал кинжал. Стражник с вожделением оглядел нетронутый
ужин, изрядный слой скорлупок на полу и спросил:
- Это что у вас, господин министр, диета такая?
- Ага. Диета, - сказал Нан.
- А от чего он помогает? - заинтересовался стражник, видно, любитель
посудачить о болезнях.
- От цианистого калия, - ответил министр, и стражник обиженно сгинул.
Через два часа запоры заскрипели вновь, вошли трое стражников, два
офицера и комендант. Комендант досадливо крякнул, увидев нетронутый ужин.
Офицер глянул на Нана, как на свежего покойника.
- Поднимайтесь!
Нан положил перед собой забинтованную руку.
- Кто приказал меня казнить - Киссур или Арфарра?
- Бунтовщики слишком наглы, - ответил командир. - Они захватили
внешнюю стену. Слышите? Господин Арфарра, заботясь о вашей безопасности,
велел перевести вас в другое место.
Действительно, из-за открытых дверей, был слышен какой-то неясный
ропот. Нан улыбнулся, нащупывая курок.
- Давай сюда веревку, - сказал офицер стражнику.
Нан вскинул руку.
В этот миг в коридоре послышался топот, и между отцовских ног
просунулась детская мордочка.
- Батюшка, - сказал ребенок коменданту, - матушка спрашивает, кому
доверить корзину с серебром?
Нан опустил руку. Через мгновение стражники вытряхнули его из тюфяка,
скрутили руки ремнем за спиной и повели. Задержавшийся на мгновение офицер
поворошил солому и, изумившись, вытащил оттуда развороченный кинжал.
"Какой трус, - подумал варвар, - этому человеку принесли такой хорошенький
кинжал, а он цепляется за жизнь, как репей". И сунул кинжал себе в рукав.
Выскочив на улицу, стражники поняли, что дело плохо: на дальних
дорожках уже выла толпа, в воздухе пахло бунтом и смертью. Офицеры
заметались, выскочили через сад к малому книгохранилищу и потащили Нана по
лесенке в подвал. Один из офицеров вынул из-за пазухи бумаги и стал
растерянно оглядываться.
- Вот этот, - с усмешкой сказал Нан, кивнув на один из шкафов. В одно
мгновение шкаф своротили с места, и за ним открылась дверь в подземный
ход, вещь столь же необходимая в государевом дворце, как пожарная лестница
в доходном доме, но малоупотребительная в мирные времена.
Офицер завозился у каменной двери. Та не поддавалась. Нан подошел к
решетчатому подвальному окошку: Крики толпы раздавались совсем близко,
небо стало розовым, как голая задница павиана.
Веревка на шее его дернулась. Нан обернулся: стражник с медным
кольцом в правом ухе щурился на бывшего министра с корточек и поматывал
веревкой с тем удовольствием, с каким шестилетний мальчишка тащит, впервые
в своей жизни, за узду ишака.
- Слушай, - сказал Нан, - у меня затекли руки. Развяжи их, я ведь не
убегу.
Стражник показал министру язык.
Офицер по-прежнему возился у двери, скреб ногтями о камень и отчаянно
ругался. Крики толпы были все громче.
- Вы взяли не тот ключ, - насмешливо сказал Нан. Прислонившись