успел, все равно Шаваш не дал бы ему вымолвить ни слова.
Два стражника бросились из темноты на Сият-Даша, сунули ему в рот
деревянную грушу и сорвали ворот кафтана. Миг - и преступника, связанного,
бросили на колоду. Миг, - и отрубленная голова покатилась по лужайке, где
веселый и довольный Сият-Даш плясал только что...
Чиновники стояли, как громом пораженные.
Шаваш подошел к судье и положил руку ему на плечо.
- Господин Кеш, - сказал он, - вы в расцвете сил и полны желания
служить народу. Властью, данной мне государем, я назначаю вас главой
Белоснежного округа.
Через десять минут новый глава округа, смертельно бледный, сидя бок о
бок с инспектором, прошептал:
- Великий Вей! Я думал, первый министр...
- Я читал вашу записку о деятельности первого министра, - лукаво
усмехнувшись, перебил его Шаваш, а потом вдруг замолк. Минуты две он
разглядывал праздничный стол, а потом уронил голову на руки, и, вздохнув,
промолвил:
- Боги свидетели, - я не хотел самочинно казнить этого человека! Но
что было б, если б я его арестовал и повез в столицу? Он дважды попадал в
тюрьму за дьявольские преступления, и дважды выходил из нее благодаря
взяткам... Нет, тот, кто рубит голову дракона, должен действовать мечом, а
не пилой!
Пробило уже последнюю ночную стражу, когда Шаваш, валившийся с ног от
усталости, вошел во флигель к отцу Адушу. Тот, закончив описи, складывал в
ящик пронумерованные реторты. Шаваш взял кувшин со шербетом и стал лить
его себе в рот.
- Хорошенькая ночь, - наконец сказал Шаваш.
- Надо было, - сказал отец Адуш, - подвесить эту крысу на стенке.
Повисела бы - и все рассказала...
Он имел в виду яшмового аравана.
- Это большая ошибка, - возразил Шаваш, - пытать человека, если не
знаешь заранее, что он должен тебе рассказать. - И безо всякой связи
добавил:
- Этот господин Кеш - очень достойный человек. Это видно по доносу. У
него немножко неудачно сложилась судьба, но покупать стоит лишь того, кто
не продается с первого раза.
Некоторое время отец Адуш занимался бумагами. Внезапно он спросил:
- А что это было нужно племяннику аравана Фрасака? Чего он тут
выглядывал?
Шаваш опять пил шербет.
- Араван Фрасак не нашел ничего лучше, как найти и арестовать
настоящего Арфарру. Представляете - он, оказывается, еще жив. Был, во
всяком случае.
Шаваш подумал и прибавил:
- Даже чего-то сочинял в своей избушке, опять, наверное, как
исправить государство, - вынул из рукава мятый лист и протянул Адушу.
Адуш просмотрел лист и пожал плечами.
- Это что-то другое, - сказал он, - вряд ли Арфарра станет сочинять
такой проект на варварском языке.
Шаваш взял бумагу обратно и стал глядеть на нее поверх кувшина со
шербетом. Действительно, лист был исписан по-аломски и заполнен едва ли на
треть, свежие чернила так и блестели...
Шаваш чуть не выронил кувшин.
Аломы, как и большинство варваров, пользовалось алфавитом империи, и,
хотя молодой чиновник и не мог читать по-аломски, он различил - раз,
другой, и третий - на едва наполовину исписанном листе сочетание букв -
Ванвейлен. Ванвейлен! Четверть века назад! Тогда, когда Арфарра был
араваном Варнарайна! Ванвейлен - то самое имя, которое назвал спящий
наверху лазутчик! Черт побери, если Арфарра что-то знает о людях со звезд,
и если они за это погубили Арфарру так же, как храм Шакуника...
Через десять минут Шаваш, в сопровождении трех охранников, вылетел из
ворот управы и помчался по ночной дороге вниз. Три часа назад он сам,
собственным проклятым ртом, велел убить Арфарру.
