его разморило на солнышке, и он заснул. Через час он открыл глаза
и услышал щебет птиц и шепот косарей.
- Говорят, - сказал один из косарей другому, - небесный государь
недавно вызвал к себе яшмового аравана и послал его на землю собирать
материалы для доклада, потому как время несчастий.
- Глупости, - возразил второй крестьянин, - мертвые не оживают, и
яшмового аравана никто не убивал. Вместо него зарезали барашка и
представили гнусному министру печень и сердце барашка. А яшмовый араван с
тех пор бродит по ойкумене и творит чудеса: бывает, выйдет из леса к
косарям, только взглянет - а копны уже сметаны.
Холодок пробежал по спине проснувшегося Бьернссона. Первый крестьянин
задумчиво поглядел туда, где золотились копны, и сказал:
- Да! Мы ведь думали, тут на неделю работы, - а управились за день.
Так человека в конопляных башмаках и куртке, подхваченной гнилой
веревочкой, впервые назвали воскресшим яшмовым араваном: араваном
Арфаррой.
В это время был такой случай. У одного горшечника из города Ламасса в
провинции Харайн завелась дома нечисть. Днем еще ничего, а ночью - бегают,
визжат, бьют готовый товар... Всех женщин перепортило. Горшечник ходил
сначала к казенным колдунам, потом к черным - ничего не помогало. Как-то
утром соседка ему говорит:
- Знаешь, я вчера во сне побывала в небесной управе, и мне сказали,
что у деревни Белый Желоб под именным столбом спит человек. Разбуди его и
поклонись в ноги: он тебе поможет.
Горшечник тотчас же отправился в путь, и, действительно, нашел под
именным государевым столбом человека. Тот сидел и ел лепешку. Горшечник
рассказал ему все.
- А я-то тут при чем, - сказал святой сурово.
Но горшечник, как было велено, не отставал от него, плакал и стучался
головой. Святой встал и пошел: горшечник быстро пополз за ним на коленях.
Так он полз часа два. Наконец святому надоело, он сломил ветку, стегнул ей
по земле и подал горшечнику:
- На! Пойдешь домой, отхлещешь этим каждую половицу: вся нечисть
сгинет.
Горшечник поспешил домой, - и что же! С того дня все бесы пропали
совершенно.
Этот святой был яшмовый араван.
А еще была такая история: одна женщина хотела пойти и поговорить с
яшмовым араваном, он как раз недавно проходил мимо соседнего селенья. У
околицы ее нагнал староста:
- Куда идешь?
Женщина распищалась, как мышь под сапогом, а староста вытащил плетку
и погнал ее домой, сказав, что она и так задолжала кругом господину
Айцару, и что дела ее поправятся скорее, если она будет плести кружева,
нежели бегать за попрошайками.
Женщина вернулась, стала плести кружева и горько плакать. Вдруг все
как-то прояснело перед ее глазами, и она услышала все те ответы, которые
хотела услышать от яшмового аравана. Все было внятно и просто: а когда
женщина очнулась, то увидела, что сплела кружев втрое больше, чем обычно.
Вскоре после этого случая Бьернссон проходил через маленький уездный
городок, недалеко от Архаданских исправительных поселений, и остановился,
не в первый уже раз, у крестьянина по имени Исавен, уважаемого одними за
зажиточность, а другими за добропорядочность. Хозяин принял бродячего
монаха радушно. Накормил, разговорился. В доме как раз гостило несколько
чиновников.
- Жаль, - промолвил один из чиновников, что человек, обладающий
такими достоинствами, как ваши, уклонился от служения государю, - если бы
вы служили государю, вам не пришлось бы довольствоваться чашкой риса.
Бьернссон возразил:
- А если бы вы могли довольствоваться чашкой риса, вам бы не пришлось
служить государю.
Утром
