- мера,
действительно, спасительная для государства, но зачастую губительная для
богатых людей. Ведь как случилось при Золотом Государе? Деньги за налоги
были отданы государству, а потом многие сектанты и даже чиновники стали
распускать слухи, что деньги уже заплачены, и налогов можно не платить.
Возникло состояние, близкое к недовольству. Государь простил народу
недоимки, которые, собственно, причитались уже не ему, а откупщикам:
так-то богатый человек был сделан бесплатным чиновником и разорен
совершенно. Нет, - закончил решительно Нан, - надо думать не только о
пользе государства, но и о выгоде лиц, владеющих крупными состояниями.
Тут, однако, пожаловал дворцовый чиновник: государь Варназд просил
первого министра во дворец. На разукрашенных лодках спустились вниз,
господин Нан распрощался с гостями.
На следующий день Чареника сидел в своем кабинете. У него была
маленькая слабость: министр финансов любил, чтоб подпись на указе
блестела, и не посыпал ее никогда песочком, а ждал, пока бумага или шелк
высохнут. В кабинете его поэтому стояло несколько столов, и на них сохли
бумаги с подписями. Тут вошел секретарь Чареники, человек, исполненный
всяческого воровства, поклонился и сказал:
- Не стоит опять заводить разговор, подобный вчерашнему, потому что
вчера вечером в зале Ста Полей господин Нан сказал очень громко: "Три вещи
не должны становится частной собственностью: это армия, судопроизводство и
налоги."
Господин Чареника вскочил так, что листы с сохнущими подписями
вспорхнули и разлетелись по полу:
- Ничего, - закричал Чареника, - я еще ему зубы обломаю, обломаю
зубки-то! Ишь он мне вздумал толковать про пользу и выгоду!
Господин Чареника подумал, вышел из кабинета и прошел переходами и
галереями в женскую половину. Дочь его резвилась в саду с белками и
подругами. Господин Чареника спросил дочь, о чем она так долго беседовала
вчера с секретарем министра, молодым Шавашем. Девушка покраснела и
сказала, что ни о чем дурном она не говорила, а просто спросила - правда
ли, что первый министр намерен Шаваш усыновить?
"Гм", - сказал себе господин Чареника. Секретарей иногда усыновляли
или брали племянниками, потому что сын не имеет права свидетельствовать
против отца.
Вечером Чареника опять позвал к себе секретаря и спросил:
- Как ты думаешь, что я собираюсь предпринять?
- Я думаю, - ответил секретарь, - что вы хотите поискать
неприятностей в прошлом господина Нана, и, думается мне, что, начав
искать, эти неприятности легко будет найти.
- А почему ты так думаешь?
- А потому, - сказал секретарь, - что я полгода назад был в провинции
Соним, откуда Нан родом. Его деревню двадцать лет назад утопило из-за
разворованной дамбы. Мальчик учился при храме и незадолго до беды, как
оказалось, ушел из дому. Только через два года узнали, что он уцелел. Я
нашел список книг, по которым господин Нан мог учиться в храме, и прочел
его сочинение - и в его сочинении упоминаются немного другие книги.
Чареника, который ничего этого не знал, улыбнулся и произнес:
- Поистине ты угадал мои намерения, но лишь часть.
4
- Спокойствие, - сказал, немного шепелявя, собеседник Нана, -
спокойствие, - вот корень благосостояния. В спокойные времена люди честны
и благородны, в во время больших перемен верх берут негодяи. Ах, господин
Нан! Вы проявили редкую скромность. В столице, однако, упорно говорят о
больших переменах?
- Намерения государя, - возразил первый министр, - всегда неизменны и
безупречны. Негодяй изобличен. Спокойствие