не было. В изголовье
сидела и перебирала волосы жена. "Эх, зря я остриг волосы", - подумал
Андарз.
- Что, - спросила женщина, - будет ли это человек больший, чем
Ишнайя?
- Да, - ответил министр полиции, - потому что многие на его месте
наслаждались бы в галерее моим страхом, или собой, и только. Он же
наслаждался и работой древних мастеров, и такую вещь, как умение видеть
красоту, нельзя подделать.
Через неделю новый министр Нан отправился за город, в поместье
господина Чареники. Собралось самое изысканное общество, катались на
лодках и пускали фейерверки.
- Господин министр, - сказал Чареника, совершив девятичленный поклон,
- как мне отблагодарить вашу скромность и великодушие! Поистине, лишь ваша
снисходительность позволяет мне наслаждаться красотой этих мест.
После обеда господин Чареника пригласил гостей пойти по старой дороге
в сад, полюбоваться закатом. Стали подниматься вверх по изгибам ручья и
заметили, как вниз плывут узорные листья: на листьях было вызолочено имя
господина Нана.
- Верно, это кто-нибудь из небожителей забавляется, - восхитились
гости.
На горе как бы серые дымки вились в развалинах храма. Зодчий выстроил
храм недавно, и строил сразу поэтические руины. Выбежали красавицы всех
четырех видов, закружились перед гостями и растаяли в тени деревьев. Мята
и парчовая ножка струили изысканный аромат, солнце садилось в розоватые
тучи у горизонта. Великий Вей! Как мимолетна жизнь! Где нынче крылья
бабочек, родившихся прошлой весной. Где слава царств и мощь правителей?
Где господин Ишнайя, по вкусу которого Чареника и выстроил этот храм в
роще? Поистине - все живущее - недолговечно, все мятущееся -
успокаивается, гордец погибает от собственной гордости, а униженный
погибает от унижений, и удача губит человека удачливого, а неудача губят
неудачника.
Всех охватила легкая грусть. На обратном пути заговорили о вечном
круговороте в природе, о путях гибели и упадка царств. Господин Чареника
вздохнул и сказал:
- Самое страшное для государстве - это когда финансы приходят в
расстройство. Если налоги скудны и нерегулярны - ничто не спасет тогда
государство.
Первый министр сказал:
- Вы славитесь проницательностью: укажите средство помочь беде!
Министр финансов Чареника поклонился:
- Средство есть, и весьма старое: позволить частным лицам принимать
участие в хозяйстве, и всемерно поощрять частную инициативу.
Нан насторожился.
- Нынче наместники и араваны - продолжал Чареника, - все просят
снизить налог. А вот возьмите собравшихся. Многие из них имеют некоторые
деньги. Они были бы счастливы выплатить налоги вперед, - а там уж неважно,
вернут они свои деньги или нет. Это низкие люди заботятся о выгоде, а
справедливый человек думает о том, как помочь государству.
Господин Нан кивнул головой. Средство помочь государству было старое,
и воскресший император Аттах так изъяснял это средство: "Нынче целые
провинции отданы на откуп, каждый старается дойти до денег не смекалкой, а
монополией. Те, кто побогаче, не строят, не трудятся, а только вносят
деньги в казну, а потом собирают с провинции сколько могут: втрое ли,
впятеро больше - уводят овец, продают людей за долги. Те, кто победнее, не
строят, не трудятся, потому что все, созданное честным трудом, откупщик
отберет." Бог с ним, с воскресшим императором Аттахом.
Господин Нан обвел взглядом собравшихся насладиться закатом: были тут
люди с мелкими должностями, но не было людей с мелкими состояниями.
- То, что вы предлагаете, - сказал господин Нан,
