прозванию Шиш Масляный. Шиша зарезали в пьяной драке, а
документы его - очень хорошие документы - его любовница пустила на рынок.
Монах сказал, что хочет дождаться господина Нана, Шаваш прижал руки к
груди и сказал, что Нан во дворце и что он, Шаваш, будет рад его заменить.
Монах задергался, засмущался, а потом вдруг сказал, что хотел бы вернуться
в мир, что он получил на это благословение отца-настоятеля и теперь хочет
получить еще и документы.
- По-моему, - нерешительно наклонил голову Шаваш, - прецедентов нет.
Я не слыхал, чтобы желтым монахам позволено было возвращаться в мир.
- Я не слыхал, чтобы это было запрещено, - возразил отец Сетакет.
"Странная логика" - отметил Шаваш. Или это ловушка, или... В голове
его мгновенно сложился план. "Я его отпущу. Он станет мирянином. Как
только он станет мирянином, станет возможно его арестовать. Я выдам ему
документ, а потом подложу девицу или подсуну ворованное. После этого я
возьму его и сделаю с ним все, что полагаю должным. Подозрения мои,
вероятно, чистый вздор... Что за время - ни за так пропадет человек".
Они немного поговорили. Шаваш стал заполнять бумаги, потом извинился
и вышел. Отец Сетакет подоткнул полы желтого балахона, расположился на
кресле поудобнее и стал ждать.
Человека, пришедшего к Шавашу, на самом деле звали Свен Бьернссон.
Уроженец одной из первых земных колоний на планете Кассина, выпускник
Третьего Технологического на Гере, нашумевший своими работами на стыке
топологии и физики, ("поверхности Бьернссона" существенно прояснили
топологический механизм гиперпространственного перехода), - Бьернссон в
свое время одним из первых ознакомился с результатами экспедиции
Ванвейлена в этот отсталый мир в дальнем уголке галактики и поднял крик о
необходимости исследования и изучения таинственного объекта, который
невежественные туземцы почитают под именем Желтого Ира. Миром за стенами
монастыря Бьернссон до недавних пор не интересовался совершенно. Да вот
хотя бы - есть все-таки в этой безумной стране частная собственность или
нет - даже и на такой фундаментальный вопрос Бьернссон не мог ответить.
Хотел вот спросить Стрейтона...
Интересуясь только Желтым Иром, Бьернссон не очень разобрался в том,
что делал Нан в провинции, едва заметил разгром варваров, смерть аравана и
смерть наместника - словом, все, о чем рассказано в предыдущей книге. Он
усвоил только одно: что его коллега, Лоуренс, устрашившись исследований,
отдававших чертовщиной, мистикой и девятым - от опыта - доказательством
бытия Божия, сделал следующее: взял кота, - ах, как хорошо Бьернссон
теперь помнил этого проклятого, серого с проседью кота, пустил кота в
алтарь, где покоилась, в виде шара, божественная субстанция. После этого,
по непроверенным сведениям, божественная субстанция для удобства кота
приняла облик мыши, и кот ее сожрал. Засим Лоуренс запихал кота в портфель
и полетел в далекий остров в северном океане, а по дороге утопил кота в
кратере морского вулкана.
Бьернссон знал, что скоро их, ученых, воротят на Землю, монастырь
пропадет; попросился у отца-настоятеля, старенького вейца, идти вместе в
столицу, а в столице попросился в мир.
Бьернссон ждал полчаса. Шаваш вернулся, улыбаясь, протянул Бьернссону
бумаги:
- Тут, увы, еще некоторые формальности. Мне нужно несколько часов. Я
почту за честь навестить вечером монастырь и отдать вам документы.
Шаваш стоял вполоборота к окну: в золотистых его глазах отражались
облака и далекие шпили управ. Бьернссону вдруг стало ужасно неловко. Он
понял, что, в сущности, обманывает этого славного
