прекращении переговоров, -
Бемиш заявил, что, как директор Ассалахского космодрома, он не может
гарантировать безопасности посадки с чисто технической точки зрения. Шутка
ли - квалифицированных диспетчеров почти нет, а те, кто остались в
заложниках, три дня в штаны ходят от страха.
Шаваш сообщил, что в столицу он не явится.
- Боитесь, что будете арестованы?
Шаваш живо возразил, что он ничего не боится, а не доверяет весьма
многим, и прежде всего господину Бемишу, который кое-чему научился на Bee.
- От кого же я научился, - вспылил Бемиш прямо в улыбающееся с экрана
лицо, - от вас с Киссуром?
- Господин госсекретарь, пусть эта шавка покинет комнату, - потребовал
Шаваш, - он вообще не чиновник Федерации!
Бемиш молча развернулся и вышел из зала, не дожидаясь, пока ему укажут
на дверь.
x x x
За стеной, в прихожей, сидел в окружении всякой штабной сошки генерал
Экклс, главком четвертой ракетной армии, и молча рассматривал лепной
потолок.
Потолок был украшен свисающими кистями винограда.
- Шикарная комнатка, - сказал генерал. - А что там над дверью написано?
- Ее название, - ответил Бемиш, - Зала Семи Виноградных Кистей. Это
довольно историческое место. Здесь по приказанию императора Аттаха оттяпали
голову самому верному его полководцу.
- А почему? - полюбопытствовал генерал.
- Народ утверждает, что всему виной свадьба щекотунчиков. Этим местным
бесам надо было справлять свадьбу, и они дали взятку дворцовому чиновнику,
чтобы тот разрешил им использовать Залу Семи Кистей. Всю ночь бесы
веселились в зале, а после этого в ней всегда принимались неверные решения.
Вот поэтому и казнили полководца.
Генерал посмотрел на директора компании мутными очами, а потом спросил:
- Они договорились о встрече?
- Нет. Шаваш боится приезжать в столицу.
- Что он хочет, непонятно?
- Черт его знает, что он хочет, - с досадой сказал Бемиш. - Не может же
он хотеть территориальных уступок, а, генерал? А если он хочет, чтобы
земляне убрались с Вей, так об этом даже просить не надо. По-моему, мы после
всего случившегося побежим с планеты быстрее, чем мышь от лисы.
- Если они не договорятся, где встретиться, переговоры сорвутся, -
заметил генерал.
Тут кто-то осторожно тронул Бемиша за плечо. Тот обернулся: за ним
стоял министр полиции, господин Ахотой.
- С вами хотят поговорить, - сказал Ахотой, - пожалуйста, следуйте за
мной.
Ахотой провел Бемиша гостиничными коридорами, в которых испуганные
бронзовые боги жмурились от света дневных ламп, провел садом по дорожкам,
посыпанным желтоватым песком, и раскрыл перед ним двери маленького флигеля с
крышей в форме крыльев ласточки.
Внутри флигеля сидел худощавый человек с белым, как будто прозрачным
лицом и карими глазами, над которыми взлетали уголки бровей. Несмотря на то
что человек был в европейской одежде, Бемиш почти сразу узнал императора.
Узнал - и поразился. Было даже удивительно, что в течение последних трех
дней кризиса, когда имя императора поминутно слетало с языка сектантов,
Киссура, правительственных чиновников и даже землян, никто, сколько помнил
Бемиш, от самого императора ничего не слышал. Да и с ним не советовались.
Или - советовались? Или Киссур звонил императору?
А рядом с императором стоял еще один человек - бывший первый министр
империи, Нан, он же - Дэвид Стрейтон.
- Да поклонитесь же, - зашипел сзади министр полиции.
Бемиш поспешно сотворил нечто среднее между поклоном и
коленопреклонением и успел, выпрямляясь, заметить ехидную усмешку на лице
