Лос-Анджелеса и работать восемь часов в сутки!
- Убирайся! - заверещал Ашиник.
- Или ты забыл, как говорил с богами, Ашиник? Забыл, как тебя живьем
брали на небо, как тысячи ушей слушали тебя, как не слушают никого во всей
этой глупой Галактике?
- И что же мне боги такого наговорили? Что ты родился из золотого яйца?
Что лазерный луч можно остановить заклинанием? Что земляне - бесы?
Хорошенькие вещи говорили мне твои боги!
- Ты глупец, Ашиник, - усмехнулся Ядан, - а земляне - бесы. Знаешь ли
ты, что они построили этот космодром для войны между Землей и Герой и что
когда эта война начнется, То бомбы с обеих сторон посыплются на нашу
планету? Они сделали наш мир лужайкой, на которой будут топтаться слоны, и
никто не получил за это ни гроша, не считая Шаваша, который получил шесть
миллионов! Это ли не назвать бесовством?
- Вранье, - ответил Ашиник, - вранье не хуже россказней о том, что ты
вылупился из золотого яйца!
- А ты знаешь, что Джайлс - сотрудник Федеральной Разведки?
- Я строил этот космодром и знаю, что он гражданский!
- А сколько на нем воруют, ты знаешь? Сколько родины увозят с этого
космодрома?
В это время в коридоре послышались легкие шаги, и в комнату впорхнула
Инис.
- Убирайся, - сказал Ашиник Ядану, тихо, но яростно, - я вас больше не
боюсь.
- Ты больше не разговариваешь с богами, да? - усмехнулся Ядан.
И, мягко поднявшись, проскользнул мимо Инис в дверь. Ашиник не заметил,
что, уходя, Ядан незаметным движением бросил в еле дымящуюся у входа
курильницу щепоть желтоватого вещества.
Он сидел на кровати, спрятав голову в руки. Последние слова Ядана
горько ожгли его. Он действительно больше не говорил с богами. И хотя
нынешний Ашиник очень хорошо знал, что такого рода разговоры - признак
сумасшествия, все же глубоко в нем сидело воспоминание об этих беседах и о
том, что они - признак избранности.
Инис подошла к нему и погладила по голове, и Ашиник с удивлением увидел
у нее на шее красивое старинное ожерелье из голубоватого асаисского жемчуга.
- Ты где была? - недовольно спросил Ашиник.
- Так. Гуляла по городу.
- Где ты взяла это ожерелье?
- Это подарок Идари, - быстро ответила женщина, - его прислали сегодня
утром в корзинке.
Слишком быстрый ответ насторожил Ашиника.
- Это подарок Бемиша? - ощерился он.
Инис вдруг уперла руки в бока.
- А хотя бы и так! - вскричала она, - если ты мне не даришь красивых
вещей, так хоть не запрещай это делать другим!
- Ты его любишь, да? - закричал Ашиник.
- Как тебе не стыдно!
- Ты его любишь! Ты просто ревновала его к этой сучке, Идари! Всем
известно, что она спала с Шавашем до Киссура! А потом они и с Теренсом
спелись! Ты блудила со мной, чтобы наказать своего Теренса!
Ашиник уже не слышал, что он кричит: глаза его странно бегали, словно
пытаясь уследить за чем-то невидимым, растекавшимся по комнате. Взор ему
застилала какая-то красная, колыхавшаяся пелена, словно отделявшая тот мир
от этого и готовая порваться в любую секунду, и в ушах невнятно гудели шум и
голоса, словно в телевизоре, включенном сразу на все пятьдесят каналов...
Ашинику было знакомо это состояние - оно раньше предшествовало тому, что
братья-сектанты называли "явлением богов", а земляне - "припадком".
- Дай сюда, - закричал Ашиник, хватая женщину и падая с ней на кровать,
и стал рвать ожерелье. Но ожерелье было прочное и маленькое, ни разорвать
нитку, ни снять его с Инис было не так-то просто.
- Ты с ним спала, да? - орал Ашиник. - В обмен на эту штуку?
- А хотя бы и да? - вдруг
