убрался.
Молодой хозяин замка, Ашидан, студент Кембриджа, дрых в главном зале,
склонив златокудрую голову в тарелку с объедками. Над ним щерилась маска
быка с факелами вместо рогов, а в камине под маской тлело, распространяя
мерзкий запах, нечто, что при ближайшем рассмотрении оказалось останками
наручного телефона.
- Это что? - спросил Бемиш дворецкого.
- Это госпожа Эльда, - ответил тот, - сказала, чтобы этих колдовских
штучек не было в моем доме. Она его только утром нашла, перерыла комнаты и
нашла.
Бемиш оглядел Ашидана повнимательней. Тот спал, беспокойно вздрагивая,
и Бемишу не показалось, что он пьян.
- Что же, в замке нет никаких средств связи?
- Ох, - сказал слуга, - что связь! Видите, - сукно - и то домотканое.
Иное - сожжет! - и показал на свое платье. Бемиш пощупал рукав, -
действительно, дерюжка. Он и не понял поначалу, удивился, какая это шикарная
куртка у слуги: в этом году была модна такая, узловатая, ткань.
Ночью Бемиш ворочался, не спал: старые сосны скрипели за узким окошком,
сделанным не чтобы глядеть, а чтобы стрелять, и скрип их ветвей походил на
скрип веревки повешенного. Бемиш вытянул из маленького приемничка антенну и
стал слушать. Вдруг, пока он ловил станцию, услышал свое имя, и дальше -
длинный плевок слов на аломском - за треском Бемиш их не разобрал. Бемиш
покрутил ручку опять, но разговор уже кончился. "Гм, - подумал Бемиш, - а
все-таки кто-то в замке упрятал от старой Эльды рацию".
x x x
Утром Бемиш отправился вниз, в деревню. Ему не очень-то хотелось
жаловаться старой Эльде, что его железная тачка развалилась на той дороге,
по которой пройдет даже баран в метель, и к тому же он был уверен, что в
замке в автомобилях разбираются не больше, чем он - в гадании на масле.
Бемиш шагал по свежей дороге мимо ежевичных изгородей и любопытных кур,
размышляя о странном крае, где телефон в доме - роскошь, а штурмовая
винтовка принадлежит к числу необходимых удобств.
Он дошел до машины через полчаса и остановился в недоумении.
Машина стояла на месте: покореженное колесо так и горбилось в канаве.
Остальные три колеса исчезли в неизвестном направлении: машина сиротливо
сидела на осях. Щетки пропали с ветрового стекла, и ветровое стекло пропало
тоже. Бемиш запустил глаза внутрь: радиоприемник и подголовники, коврики
сидений и ручки от замков, а также все пять стекол, помимо ветрового,
аккуратно отсутствовали. На заднем сиденье "сидела" нетронутая аптечка.
Бемиш обогнул машину и отпер багажник. Внутри не было ничего, не считая
пары стоптанных лубяных лаптей. Бемиш удивился, потому что у него не было в
обычае носить лубяные лапти, но потом сообразил, что, вероятно, вор. надел
кожаные ботинки Бемиша: а лапти бросил на месте. Бемиш с мрачным
предчувствием поднял капот и воззрился на двигатель. Бемиш неплохо знал
устройство машины. Он сразу заметил, что ночные воры знали это устройство
гораздо лучше.
Бемиш огляделся по сторонам: вокруг него гуляли гуси и индейки с
красной соплей, и давешний гранатометный старик копал в своем огороде
капусту. Гранатомета при нем не было, вероятно, по случаю дневного света.
- Эй, - сказал Бемиш.
Старик обернулся. На нем была рубаха, в девичестве бывшая белой, и
штаны, о которых вообще ничего нельзя было сказать.
- Подойдите-ка сюда, - сказал Бемиш. Старик подошел. Сын его, в глубине
огорода, не вертясь, заведенно мотыжил землю. Бемиш помахал в воздухе
берестяными лапотками и протянул их через забор.
- Вы не знаете, - сказал Бемиш, - чьи это?
Старик взял
