– Ты действительно покупаешь игрушки дочке?
– Да.
Бизнесмен помолчал и добавил каким-то безжизненным голосом:
– Я ей все покупаю. Школьную форму покупаю. Обувь покупаю, билеты в кино. Меня… в магазинах знают… Лучшее оставляют.
– А что говорит жена?
– Я не женат.
– А девушка?
– У меня нет девушки.
– А как же…
– Это очень просто. Заводишь специального человека, и он беседует со студентками. Приличными студентками, из лучших вузов. Не какими-нибудь проститутками. Потом студентка приходит к тебе вечером. И уходит утром. На следующий день приходит другая. Иногда ты загружаешь целый самолет и летишь в Ниццу. Это очень просто. Я тебя научу.
– А почему не позвонить в бордель?
– Я не одеваюсь на блошином рынке.
Большинство заложников еще спали. Карневич некоторое время глядел вверх, туда, где обычно бывает небо. Сейчас там было прозрачное стекло балкона, и на нем, как на облаке, – молоденький боевик в зеленой повязке. Есть хотелось ужасно.
– В прошлом году я заплатил пять миллионов за голову Хасаева, – внезапно сказал Баров.
– А?
– Я назначил цену. Мне сказали, что заказ выполнен. Знаешь, кто взял деньги? Вот этот кумык, который с ними. Маирбек. Развели меня, как лоха. И не только меня. Ты думаешь, отчего было столько релизов о его смерти?
Баров невесело рассмеялся.
– Я всегда знал, что мы вдвоем не поместимся на одном глобусе. Либо он меня, либо я его. И пока похоже, что он меня.
Дверь распахнулась, и на пороге появился Руслан. Заложники испуганно зашевелились. Чеченец, небрежно переступая через людей, подошел к Даниле.
– Сколько твоя яхта делает узлов? – спросил он.
– Двадцать девять.
– Ваши согласны на наши условия. Кажется, у тебя будет еще шанс прокатиться на своей яхте. – Ствол автомата обвел притихших заложников. – У вас у всех будет этот шанс.
Двое боевиков подхватили Барова под локти и повели. Выходя, Руслан даже не оглянулся на Милу.
* * *
Пошли уже третьи сутки с момента захвата, а Хасаев выглядел по-прежнему свежим и бодрым. Глава боевиков разговаривал по «вертушке», осененной черным знаменем джихада; при виде вошедших он протянул трубку Даниле и пояснил:
– Плотников.
От трубки пахло порохом и потом. Никто не предложил Барову сесть, а стоять на ногах было трудно.
– Данила Александрович? – раздалось в трубке. – Мы достигли определенного успеха в переговорах. Вы переводите деньги – Хасаев выпускает половину заложников. Так что…
Халид вырвал трубку из рук Барова и быстро, сбивчиво заговорил. Баров понял, что уходят не только заложники – вместе с ними уйдет и часть боевиков.
Наконец Халид повесил трубку, повернулся к Барову и протянул ему сотовый:
– Звони своему банкиру. Деньги надо перевести вот сюда.
Название компании было «Антарес». Баров механически запомнил юридический адрес.
– Что это за контора? – спросил Баров.
– Тебя это не должно волновать.
– У тебя будут неприятности, – сказал Данила. – Я почти уверен.
– Почему?
– Безналичные деньги всегда оставляют след. Чтобы их спрятать, нужно знать довольно много вещей, которым не учат в горах Чечни. По моему опыту, очень много русских придурков, которые думают, что они спрятали свои деньги, становятся жертвой заграничных мошенников, скверных финансовых консультантов и банкиров, которые хранят банковскую тайну ровно до той поры, пока на них с треском не наедет швейцарская прокуратура. Я переведу деньги со своих счетов на этот «Антарес». Стив будет молчать. Мои банки будут молчать. Но как только все кончится, Российская Федерация обратится в Интерпол, и весь твой «Антарес» и то, что из него ушло, накроется медным тазом.
– Ты что, набиваешься мне в финансовые консультанты?
– Да.
– И какой твой гонорар?
– Жизнь этого города.
– И что ты можешь посоветовать?
