а тут молчал, как двоечник на экзамене.
– Поехали, – повторил Данила.
Руслан достал из пачки новую сигарету и вставил ее в рот фильтром наружу.
– Хорошо, – сказал Баров, – я вернусь, и мы поговорим.
Дверь уже захлопнулась за Баровым и его охранниками, а Руслан по-прежнему стоял возле кадки с фикусом и смотрел через стекло, как тают в темноте габариты баровского «Мерседеса». Он никогда не подозревал, что сдать брата будет труднее, чем выстрелить в него. Он никогда не подозревал, насколько он все-таки чеченец.
Руслан медленно щелкнул зажигалкой, попытался зажечь сигарету и чертыхнулся. В кармане зазвенел телефон: новый менеджер «Коралла» по связям с общественностью напоминал, что розыгрыш призов начнется в девять пятнадцать.
«Ты уверен, что Халид тебя предупредит? – спросил себя Руслан. – Он подставлял тебя не раз. Ну и что, что ты его брат? Он давно не думает, как чеченец. Он думает, как фанатик. У меня есть жена. У нас будет сын. Я должен дождаться Барова».
– Я сейчас буду, – ответил чеченец, – покурю и поеду.
* * *
В девять ноль пять у толпы перед заводоуправлением остановились два автобуса с тонированными стеклами, и из автобусов посыпались люди в камуфляже и в черных шерстяных масках.
Трое в масках прошли сквозь расступившуюся толпу к деревянным дверям, перекрытым железной решеткой, и предводитель их, невысокий, жилистый и седой, постучал о решетку прикладом автомата.
Охрану у входа нес подчиненный Исенина – лейтенант Сурков. При виде пришельцев он приоткрыл дверь и выглянул через решетку.
– Кто такие? – спросил лейтенант.
– Нас прислал губернатор. Сказал охранять площадь.
– Документы.
Седой протянул книжечку. Сурков внимательно начал ее читать. Почему-то ему не нравился этот автобус. Кто его знает, кто в нем приехал. Может, подмога, а может, наоборот.
Сурков поднял рацию.
– Товарищ подполковник, тут автобусы подвалили. В сферах и камуфляже. Говорят, охранять площадь.
– Пропусти командира, – ответила рация. – Я сейчас спущусь.
Глухо лязгнула решетка, и седоволосый скользнул внутрь.
Внутри была обычная заводская проходная. Стеклянная будка посреди помещения и две «вертушки» по обе стороны. За будкой широкая истоптанная лестница вела наверх, к пятиметровому бархатному портрету Маркса и выше.
Обычно охрану в будке нес один человек. Сейчас там сидели двое в камуфляже, и еще двое бойцов с «Калашниковыми» и в бронежилетах стояли по обе стороны «вертушек». Откуда-то из коридора уже вынырнул майор Гаранин, посланный Исениным на разбор. При росте метр девяносто майор весил сто сорок килограммов. За плечом у него висел казавшийся игрушечным «Калашников», могучую ляжку обтягивала кобура с «Макаровым».
– Вы кто такие? – спросил Гаранин.
– Свои. Нас губернатор прислал.
Гаранин хмуро глядел на новоприбывшего. Больше всего его прикалывал шеврон на плече кесаревского вояки. Под стандартной эмблемой спецназа – рука, сжимающая автомат, была нарисована оскаленная пасть волка. Ну да. В Кесареве, за десять тысяч километров от Чечни, эти дальневосточные охламоны догадались выбрать себе нашивку.
– Ты что, без оружия? – спросил Гаранин.
Гость широко улыбнулся и распахнул камуфляжную куртку, отработанным жестом выдергивая из-под мышек две тупорылых «Грозы».
Обтянутый резиной глушитель сверкнул прямо в зрачок Гаранину, и в следующую секунду тот обнаружил, что лежит глазами вверх и поднимается к потолку, а сразу за потолком начинается небо.
А потом и небо пропало.
Конфликты акционеров решаются с применением водометов, штурмовых лестниц и огнетушителей. Конфликты акционеров не решаются с помощью оружия. Автоматы омоновцев и спецназа играют при их решении исключительно декоративную роль.
Несмотря на то, что все шесть бойцов внутренних