союзника. Но по той же самой причине он не мог поставить на ФГУП никого, кроме другого доверенного лица Извольского. А таким человеком был только Ахрозов.
– Слава просто выкидывает своих менеджеров, – с перекосившейся улыбкой сказал Ахрозов. – Сначала тебя использовал со всеми этими убийствами, а потом меня кинул. Уволил с ГОКа.
– Сережа, что ты несешь? Тебя поставили руководить этим заводом!
Ахрозов вскочил.
– Ты со Славкой давно меня убрать хотел, правда? Я вам был нужен, чтобы разгрести грязь на ГОКе. А потом бы меня все равно выкинули, как использованную выгребную лопату!
– Это кто тебе наплел? Бельский?
– Ревко!
– А Бельский о чем с тобой говорил?
– О чем Бельский мог со мной говорить? – горько засмеялся Ахрозов. – Ни о чем. Я его послал. Он сказал, что приедет в одиннадцать.
– Сережа, Бельский тебе звонил. Что он тебе сказал?
Ахрозов захохотал.
– Он сказал, что поссорился с Майкой. Он сказал, что Настя теперь с тобой. Ты не терял времени даром, пока ее брата за твое дерьмо сунули в СИЗО?
– Сергей, сейчас не время препираться о бабах! Мы обсуждаем судьбу завода.
– А на черта нам наши заводы, – ответил Ахрозов, – если не затем, чтобы получить женщину?
В кабинете резко, тревожно затрещал селектор. Звонок был похож на тявканье мопса.
– Сергей Изольдович, – сказала секретарша, – Это из прокуратуры. Просит соединить.
– Соединяйте.
Денис протянул руку и включил селектор на громкую связь.
– Сергей Изольдович, – раздался голос, – это следователь Шевчук. У меня к вам пара вопросов. Не могли бы вы приехать в прокуратуру?
– У меня нет времени, – ответил Ахрозов.
– Я советую вам найти время, – ответил Шевчук, – ваш бывший подчиненный Гриша Епишкин изобличен в убийстве Алексея Крамера, а ваш непосредственный начальник Денис Черяга объявлен в федеральный розыск.
– Давно? – машинально уточнил Ахрозов.
– Пятнадцать минут назад.
Ахрозов взглянул на Дениса. Взгляды их встретились. Ахрозов открыл рот и закрыл его. Потом осторожно положил трубку.
Денис усмехнулся.
– Ну что же ты, Сережа. Смелей. У тебя хороший шанс. Перезвони этому ублюдку, и Настя еще долго останется незамужем.
Ахрозов тяжело дышал.
– Он все равно узнает, что ты в Черловске. Через час.
– Ну, так что тебе мешает быть первым?
– Уходи, Денис. Убирайся. Я не знаю, зачем ты прилетел в Черловск, но уезжай скорей. Бери, чего тебе надо, и уезжай.
– Мне нужен Кирилльев и еще парочка сотрудников ЧОПа.
– Зачем?
– Тебе лучше не знать.
В дверь шефпилота ЧАЗа Михаила Рубцова позвонили спустя полчаса. Рубцов открыл замок и увидел на пороге Черягу в сопровождении Кирилльева и двух сотрудников ахтарской пром полиции.
– В чем дело? – спросил шефпилот.
– Обыск, – ответил Денис, – в рамках возбужденного уголовного дела.
– О чем? – осведомился шефпилот.
Денис ткнул пальцем за спину Рубцова, туда, где в глубине коридора маячил Яша Ященко.
– Пусть он объяснит, Рубцов повернулся и молча ушел на кухню. Ященко стоял, как громом пораженный. С кухни доносился запах свежепожаренных голубцов, и в прихожую к ногам Дениса вышел большой серый кот.
Сотрудники ЧОПа топтались в прихожей.
Два дня назад еще живой Степан ходил по этой квартире. Шел разговор, и в течение этого разговора ктото сказал чтото, изза чего Степан полетел в Москву.
Денис направился в хозяйскую спальню, служившую одновременно кабинетом.
Старая деревянная кровать, на выцветшем покрывале которой белели несколько кошачьих волосков. Небольшой телевизор «Сони», роскошный музыкальный центр – наверняка подарок Степана. По телевизору шла реклама.