196

Вы следили за Бельским, когда он позавчера прилетал в Черловск?

        Кирилльев подал Денису бумагу. Бумага была старательная – с адресами, по которым ездил Бельский, и с номерами сотовых телефонов, по которым он звонил.

        Бумага была глупая – адреса даже не были расшифрованы.

        – Степан Бельский прилетел рейсовым самолетом, как я уже докладывал.

        Оттуда поехал на завод, но мы там сменили охрану, он покрутился рядом и уехал на квартиру, Березовая улица, 6.

        – Чья квартира?

        – Мы только что установили, квартира Михаила Рубцова. Потом он поехал на Подбельского, 4.

        По адресу Подбельского, 4 располагалась прокуратура. В распечатке даже этого не написали: зато было отмечено, что за пять минут до выезда Бельскому позвонили с рабочего телефона Дмитрия Шевчука.

        Следовало предположить, что Степан видел в ту ночь показания Самарина. Или даже самого Самарина.

        – А после прокуратуры?

        – Вернулся к Рубцову. Буквально на десять минут. И сразу поехал на взлетку. Там военные, они нас не пускали, а приказа идти на конфликт Сергей Изольдович не давал.

        Следующий звонок, судя по распечатке, был на сотовый Ахрозова. Затем, через двенадцать минут, Степан позвонил Черяге.

        – Мы все установили, – важно сказал Кирилльев, – мы такому кабану без присмотра по Черловску болтаться не дадим.

        В голосе его была гордость за большую проделанную работу. Бывший мент Кирилльев искренне считал, что проследить за номерами телефонов – значит все понять. Боже мой, как Денису не хватало в этот момент Гриши Епишкина, – Гриши, который знал в этом городе всех и вся, и уже наверняка бы доложил Денису не только адреса, по которым приезжал Степан, но и сколько с кем было водки выпито и что сказано!

        Денис подошел к окну. За давно немытым окном начинались заводские цеха, похожие на круглые алюминиевые коробочки, и перед одним из цехов заходил на стальном постаменте в вечный вираж двухмоторный Ла5, первый самолет, который эквакуированный Черловский авиазавод начал выпускать еще в годы войны.

        Рядом с самолетом мокла под дождем старая доска передовиков производства, и к этой доске ктото прикрепил огромный, в два метра ростом, портрет Бельского в черной рамке. Под портретом было несколько венков и стакан с водкой, накрытый черным хлебом. Ахтарский СОБР не стал разорять венки.

        .Последствия были бы непредсказуемы.

        Господи ты боже мой, картина была ясная – разве чтото было непонятно в этой картине?

        Самарин работал на Бельского. И следователь Шевчук работал на Бельского.

        Бельский приехал в прокуратуру где, скорее всего, еще держали для допроса Самарина. Почему – тоже очевидно. Бельский, наверное, пытался выяснить – нельзя ли Самарина отпустить. Выяснилось, что нельзя. Тогда Бельский наверняка сказал, что если Самарин даст показания о настоящем заказчике, то сдохнет через минуту. После этого либо Бельский, либо мелкий подлец Шевчук предложили Самарину перевести все стрелки на Черягу Самарину было все равно, он и так и так выходил убийцей, – а Бельский в этом случае обещал ему помощь дружественного следака.

        Это был почерк Бельского; очаковский лидер намеренно, руками Самарина, загонял промышленный конфликт между AM К и группой «Сибирь» в болото уголовщины. Извольский был совершенно прав: чем больше в конфликте трупов, тем больше в нем роль начальника службы безопасности. Или бандитов. Если у тебя в партнерах бандиты.

        И Цой наконец это понял. Он осознал, что безумное упорство Бельского в том, что касается ЧАЗа, помноженное на общее количество трупов, привели к ситуации, когда Цой вынужден обращаться к Бельскому за помощью.

        А Цой этого никогда не любил. Именно ему принадлежала крылатая фраза.