встретиться, а через неделюдругую, в фойе театра или на приеме, ему приглянется новая девушка на одну ночь.
– Мне пора домой, – сказала Настя.
– Настя… – улыбка Альбиноса на миг отразила искреннее недоумение.
Настя вывернулась из его твердых, ласковых рук, и побежала к своему столику.
Цой, полуприщурившись, глядел ей вслед. Потом наклонился и вполголоса отдал распоряжение начальнику охраны.
***
Когда Фаттах приехал в резиденцию губернатора, было уже половина двенадцатого ночи. Губернатор, в изящном сером блейзере и шлепанцах, сидел в кабинете и разбирал бумаги. На низком журнальном столике, кроме бумаг, была бутылка водки и портрет Анастаса. После смерти любовника Орлов пил без просыху две недели; его еле откачали. Слухи ходили разные, но все в губернии сходились на том, что губернатор, как верная Джульетта, хранил верность безвременно усопшему Ромео.
Вот и теперь подле фотографии Анастаса он выглядел, как собака у могилы хозяина.
Губернатор поднял глаза и посмотрел на стоящего перед ним Фаттаха: высокого, атлетически сложенного, с синими глазами и четко вылепленными, чуть широковатыми для белокур волос скулами. На Фаттахе был ослепительно белый свитер и серые брюки спортивного кроя: молодой менеджер группы «Сибирь» всегда подражал в одежде Константину Цою.
– Привет, Фаттах, – сказал Орлов, – Костя звонил. Сказал, что прислал с тобой подарок.
Фаттах положил на стол дипломат, обтянутый дорогой телячьей кожей.
– Вот, – сказал Фаттах, – это для благотворительного фонда.
Губернатор пододвинул к себе дипломат. Открыл его.
– Что так мало? – спросил губернатор. Фаттах помедлил секунду. Сейчас или никогда.
– Потому что моя компания систематически вас обирает, – сказал Фаттах.
Губернатор оторвал взгляд от дипломата и начал смотреть на Фаттаха.
Внимательно. Очень внимательно.
– Михаил Силыч, – проговорил Фаттах, – мне больно смотреть, что происходит. Я должен сказать откровенно, – пользуясь этой дракой, Костя вас просто обкрадывает. «Все равно губернатор с нами, никуда не денется», – вот что он говорит.
– Что значит – обкрадывает?
Фаттах сел в кресло подле губернатора и картинным жестом раскрыл перед ним папку с документами.
– Это значит следующее. Вот эта марка угля стоит на рынке двадцать пять долларов. Вот этой фирме я ее продаю за двадцать. Какие условия продажи?
Рассрочка оплаты на три месяца. Почему я это делаю? Потому что меня вызывает Цой и говорит: «продай этой фирме и заткнись»!
Фирма, документы по которой показывал Фаттах, была одна из тех, с которыми ему велел сотрудничать Денис, но сейчас это было неважно.
– Предприятия нашей группы добывают в области сорок миллионов тонн коксующегося угля в год! Это минимум семьдесят миллионов чистой прибыли, я вам заявляю это как менеджер группы! И куда деваются эти семьдесят миллионов? В оффшоры! И после этого Цой, украв все деньги, приходит к вам и еще просит, чтобы вы отдали ему Павлогорский ГОК и списали ему долги!
Губернатор покраснел. Он всегда шестым чувством знал, что Цой его надувает. Он затем и зазвал в область Извольского, чтобы приструнить Цоя. Но вон оно как все обернулось! И сейчас, в разгар драки, ему некого было противопоставить корейцу.
– Но это же была твоя идея, списать долги, – медленно сказал губернатор.
– Это была идея, чтобы все предприятия группы были объединены и чтобы область получила над ними частичный контроль, – ответил Фаттах. – Потому что если бы всеми нашими предприятиями руководил нормальный человек, человек, который понимает интересы области, то бюджет бы просто был в три раза больше!
Зарплаты врачам были б в два раза выше!