144

У меня есть для него другое место. Я тут подумал и решил, что вполне мог бы передать холдингу права на еще один завод.

        Ревко вопросительно наклонил голову Извольский протянул ему бумаги.

        Ревко внимательно изучил написанное.

        – Это станет предметом очень острых разногласий между Цоем и Бельским, – заметил Ревко.

        – Я буду только рад, если между этими двоими возникнут разногласия – усмехнулся Извольский.

          ***

        В отличие от Черяги с Извольским, Константин Цой не испытывал никакой проблемы с тем, откуда добыть киллера. Он просто позвал на встречу Степана Бельского и вкратце обрисовал ему ситуацию.

        – Ахрозов сделал все, чтобы нас кинуть, – сказал Цой. – Он орал на каждом углу, что разорвет договор, пока это не дошло до Черяги. А теперь, после наводнения, он неуправляем. Он не сдаст ГОКа, пока Извольский жив.

        Бельский слушал его молча. Как и всякому хищному зверю, Бельскому не надо было доказывать самому перед собой свою храбрость, и Бельский знал, что в отличие от гражданского лоха, который почти из любого положения может выползти на брюхе, с униженными извинениями, его, Степана Бельского, довольно легко поставить в ситуацию, в которой он будет вынужден стрелять на поражение ровно столько раз, сколько у его противника случится партнеров. И без нужды Степан Бельский старался в подобные ситуации не попадать.

        – И что ты будешь делать? Отдашь пленку мусорам?

        Цой пожал плечами.

        – Зачем? Чтобы все знали, что я сдал нормального парня изза какогото пидора? Дело не в том, что буду делать я, а в том, что будешь делать ты.

        – Костя, ты начал первый. Ты у него отобрал шахту, а не он у тебя.

        – Степан, Сляб убивает наших людей. Если каждый раз, как у тебя отберут шахту, убивать людей – так это никого в России живых не останется.

        Степан угрюмо молчал.

        Большинство российских бандитов с восторгом выполнили бы просьбу Цоя, потому что чем больше таких просьб поступало от коммерсанта, – тем больше коммерсант начинал от них зависеть. Но Степан Бельский не принадлежал к большинству. Никогда.

        – Степан, проблема в следующем: с момента аварии на ГОКе я не контролирую ситуацию. Я не планировал этой аварии. Я не люблю, когда происходят вещи, которых я не планировал.

        – Ты прекрасно воспользовался этой аварией, – сухо сказал Степан, – ты обанкротишь ГОК через две недели. Что же касается Афанасия, то если Черяга его убил – Черяга за это сядет.

          ***

        Спустя три дня после вышеописанного разговора в Москве открылся авиационнокосмический салон. Салон посетил премьерминистр Испании и министр обороны Франции. Главной новостью стало заявление французской и испанской делегаций о готовности разместить производство комплектующих для будущего европейского истребителя пятого поколения на некоторых российских заводах: именно так европейцы предпочли описывать ситуацию по проекту «МигЕврофайтер».

        Будущий «Цезарь», он же – МиГ148 «Сапсан» тоже, разумеется, был на салоне и отлетал свою программу безукоризненно. Главный конструктор Яша Яшенко в один миг сделался телезвездой и раздал не меньше десятка интервью на пару с французским министром обороны. Полпред Ревко вместе с десятком чиновников из «Рособоронэкспорта» отирался тут и даже дал восторженное интервью о боевых качествах самолета.

        Бельский с Майей тоже был на салоне, но когда французский генерал попросил познакомить его с владельцами авиазавода, ему представили Константина Цоя и Фаттаха Олжымбаева, двух вицепрезидентов группы «Сибирь».

        Французский генерал сильно скучал в Москве и с удовольствием принял предложение Цоя поехать вечером в один из модных ресторанов. Разумеется, поехали всей гурьбой: французы,