бы он забрел в эту харчевню без
спроса, то его не только что убили бы, - скормили бы посетителям харчевни в
борще, был там такой милый обычай избавляться от трупа.
x x x
А днем Бемиш был в министерстве финансов, у Шаваша. На входе в его
кабинет он столкнулся с бледным, расстроенным человеком в стандартной
одежде, но с мягкой повадкой вейца.
Шаваш повел его в сад, где щебетали фонтаны и птицы, велел подать
столик с закусками. Как-то так незаметно разговор зашел об Идари, жене
Киссура. Шаваш сказал, что, если бы не она, Киссур давно сломал бы себе
голову.
- Он ее очень любит, - со вздохом сказал Шаваш. - Три месяца назад, в
день ее именин, угощал народ, раздал на три миллиона.
Помолчал и прибавил:
- Как вы думаете, откуда у Киссура столько денег, если он не берет
взятки и не занимается бизнесом?
- Это дело налоговой инспекции, а не мое, - знать, откуда у него
деньги, - сказал Бемиш. - И государя, который каждый месяц дарит ему то
усадьбу, то нефтяную скважину.
Шаваш махнул рукой и принялся пить чай. Вдруг, спустя пять минут,
внезапно сказал:
- Знаете, кто тот человек, что ушел от меня перед вами? Директор
Дамасской страховой компании. Ограбили вчера компанию. Двадцать миллионов
утащили. Денарами.
Бемиш удивился: про ограбление еще ничего не было в газетах.
- Для чего же они держали такую сумму наличными? - полюбопытствовал
Бемиш.
- В том-то оно и дело, - вздохнул Шаваш, - спрашивается, кому и зачем
собиралась компания платить такую сумму наличными, да еще в праздничный
вечер?
Помолчал.
- Дела этого не будет в газетах. А компанию все-таки ограбили.
- А в полиции это дело будет?
- Да, - сказал Шаваш, - ведь полиция наша, если попросишь, не задает
вопросов, для чего компании были нужны эти деньги.
Бемиш допил свой кофе и спросил:
- Слушайте, Шаваш, - вы мне что, хотите сказать, что Киссур грабит по
ночам банки или что вы, по крайней мере, приложите все силы, чтобы убедить в
этом государя?
- Помилуйте, господин Бемиш, - смутился чиновник, - да с чего вы... - И
вдруг взъерошил волосы: - Но ведь это безумный человек! Если он идет мимо
дома, который горит, - он полезет туда, чтобы вытащить ребеночка, а если он
идет мимо дома, который не горит, - так он его подожжет.
Бемиш закусил губу. Чиновник лгал, мягко и намеренно, но в одном он был
прав: к банкирам Киссур питал неистребимое презрение, а грабителя банка,
наоборот, одобрил бы. С уст Киссура не сходили слова "долг", "порядок",
"преданность государю", но Бемиш отлично знал, что этот поклонник порядка
всю жизнь вел себя так, что дал бы сто очков вперед любому анархисту и
почитателю бунта ради бунта. Ради денег Киссур не стал бы грабить банк, но с
любимца государя сталось бы, для развлечения, взять эти деньги и утопить их
в ближайшем канале.
x x x
А вечером, когда Бемиш заехал в отель, соскучившись по привычной с
детства пище и желая отобедать не маринованной медузой и не котлетами из
морской свинки, его окликнули. Бемиш оглянулся и узнал Ричарда Джайлса и
Ричарда же Макфарлейна, людей из "Ай-Си".
- Откажитесь, - сказал Джайлс.
- Что?
- Откажитесь от этого проекта. У вас все равно ничего не выйдет.
Займитесь чем-нибудь другим: да вот, стройте деловой центр вместо Камински.
Бемиш почувствовал, что бледнеет от бешенства. Джайлс, по-видимому,
усвоил повадки местных властей.
- Я, - сказал Бемиш, - уже слишком много вложил в это дело, чтобы взять
и все бросить.
- Сколько вы вложили, - и Джайлс улыбнулся, - "Ай-Си" оплатит
