меры предосторожности. В частности, он обзавелся службой безопасности во главе с известным в городе спортсменом Курбановым по кличке Курбан. Этотто Курбан и встречал его на летном поле на собственном джипе.
Единственное, до чего не додумался директор – это до того, что Степан Бельский вульгарно перекупит Курбана. Директор влез в поджидавший его джип и поехал с поля, очень довольный собой и судьбой. И только когда джип свернул с привычной дороги, директор запаниковал и принялся рваться на волю.
Директору дали по зубам и привезли в заброшенный пионерский лагерь, где его поджидал Бельский со товарищи. Московских братков было шестеро, и курбановских спортсменов тоже было шестеро – обе стороны не слишком доверяли друг другу. Дело было в конце октября, в опустевших домиках было холодно и сыро, сторож пионерлагеря – брат одного из курбановских спортсменов – благоразумно сидел в своей будке, включив телевизор, и ни во что не вмешивался.
Курбан и Бельский завели директора в небольшую служебную комнатку, приковали к стулу и принялись объяснять, как он не прав. Главным логическим доводом служил включенный в сеть электропаяльник. Паяльник убедил директора, тот видимо упал духом и согласился на все их условия.
Тогда из соседней комнаты призвали юриста областного фонда имущества, и юрист принялся составлять договор, согласно которому директор Мельников продавал все контролируемые им акции ОАО «Черловский авиационный завод» трем фирмам, принадлежавшим соответственно Бельскому, Цою и Курбану.
В комнате, кроме Курбана и Бельского, были еще двое братков с автоматами, и юрист, составляя договор, время от времени косил на них глазом испуганной лани.
Планируя всю эту операцию, москвич Бельский не учел одной существенной детали. А именно, того, что грузный шестидесятилетний директор Мельников во время Великой Отечественной Войны служил диверсантомразведчиком и даже имел Героя Советского Союза за подвиги в тылу врага. Поэтому, когда юрист кончил писать договор и ражий спортсмен по знаку Бельского снял с директора наручники, то директор ухватился не за протянутую ему шариковую ручку, а, напротив, – за автомат, свисавший с плеча спортсмена.
Директор спустил предохранитель и, рванувшись со стула, обдал комнату широкой веерной очередью. Первые же несколько пуль попали в стоявшего рядом с ним спортсмена: тот сложился, как картонка, и рухнул на пол. Еще одна пуля швырнула на пол юриста. Бельский находился слишком далеко от директора, чтобы остановить его или сбить с ног. Дуло автомата начало разворачиваться в сторону московского авторитета. В следующую секунду Бельский выстрелил: пуля попала директору точно между глаз.
Это была катастрофа.
Ни у Бельского, ни у Курбанова и в мыслях не было гасить директора: лоха следовало закошмарить, отобрать завод и отпустить с миром. Может, когда потом его бы и пристрелили – но уж, разумеется, не лично Бельский и не на глазах посторонних людей.
В комнату вбежали несколько спортсменов, но помощь их уже не требовалась. Директор лежал на полу в луже крови. Чуть поодаль заходился криком подстреленный юрист. Бельский наклонился над юристом: того ранило довольно серьезно, пуля прошла через руку и грудь и, видимо, задела легкое.
– Выйдем, – сказал Бельский Курбану. Оба бандита шагнули в коридор.
– Что с лохом будем делать? – мягко спросил Бельский.
Курбанов поежился. Юриста – ежели спасать ему жизнь – требовалось везти в больницу. Пропажа директора авиазавода и появление в больнице юриста с огнестрельным ранением, естественно, вызовет у ментов любопытство. А если учесть, что директор в последнее время был другом губернатора и ментовку подкармливал часто и охотно, то