начала было ясно, — продолжал Денис, — что вы будете искать на комбинате союзников, и чтобы вы не нашли союзников настоящих, Славка решил подсунуть вам фальшивых. А именно — Мишу Федякина и Вовку Калягина. Это, конечно, очень существенно расширяло круг посвященных и противоречило вашему же собственному афоризму. Ведь это вы, Иннокентий Михайлович, как то заметили, что «тайну может хранить и девять человек, при условии, что девять из них покойники»?
Лучков, которому молва действительно приписывала это меткое наблюдение, насупился и вытер с губ мед.
— В общем, мы решили на афоризм наплевать. И я, и Мишка, и Вовка — мы знали все. Все ссоры между нами являлись чистой воды лицедейством. У меня вообще всегда были прекрасные отношения с Федякиным. Вовка и я — да, мы не очень любили друг друга. Но за это время мы превосходно сработались. Разумеется, мне пришлось играть самую неприглядную роль — роль хама. Видимо, если учесть, что я здесь и беседую с вами — я с ней неплохо справился. У меня просто душа разрывалась, когда Ира просила меня не кидаться на Вовку Калягина. А ведь она человек очень чуткий, ей легче всех было бы засечь фальшь и труднее всего было б играть роль, не то что нам, мужикам толстокожим… Чаю там мне не заварят?
Лучков подошел к двери гостиной, прокричал вниз распоряжение насчет чая и вернулся к дивану.
— Вы удивительно свыклись с этой ролью, — заметил он сквозь зубы. Денис усмехнулся.
— Так вот. В результате служба безопасности комбината проделала уникальную работу. Мы сейчас имеем на руках документально подтвержденную информацию о заказном убийстве крупнейшего российского промышленника, и у нас есть вся цепочка от киллера до посредника и заказчика. У нас пленки от ваших первых разговоров с Федякиным — и до того, как вы вместе с Ковалем ломали через колено Вовку. Мы очень боялись, что в вашем доме отдыха техника работать не будет, и поэтом Вовка жутко обрадовался, когда сумел при Ковале поговорить с вами по телефону. Но техника работала и в доме отдыха. Качество записи отличное. Более того, если вы помните, в доме отдыха был такой маленький эпизод, когда Вовка потребовал за убийство два миллиона долларов. Вы вышли за дверь и позвонили по телефону. А вернувшись, сказали, что согласны. Так вот — техника сработала так хорошо, что с помощью спецсредств мы можем восстановить факт вашего звонка. Мы не знаем собеседника. Там даже ваши слова не очень ясно прослушиваются. Но факт, что вы советуетесь по телефону с кем то вышестоящим и потом говорите «да». Задачка для первого класса — с кем может советоваться шеф безопасности банка «Ивеко»?
Таким образом, мы имеем пленки, которые уличают в заказе убийства двух человек из верхушки «Ивеко» — непосредственно вас и Геннадия Серова. Да да, Гену Серова тоже, потому что когда он рассуждает с Федякиным о том, что тог станет первым на комбинате и проголосует за отмену эмиссии — это пахнет по крайней мере дурно. Плюс — третье лицо, с которым вы советовались по телефону. По моему, это первый случай в России, когда убийство подобного уровня не только раскрыто, но и предотвращено. И когда лица, его заказавшие, прослежены поименно.
— Это провокация, — сказал Лучков.
— Из звините! Провокация была бы, если бы Вовка Калягин подошел к вам и предложил завалить Извольского. Если бы вы не полезли без оглядки в мокруху, так ничего и не было бы, кроме эмиссии.
— А Камаз? Он, конечно, жив?
— Разумеется.
— Вы хоронили его в открытом гробу.
— Когда ставишь спектакль, не надо экономить на декорациях. Если бы Камаза похоронили в закрытом, вы бы могли учуять подвох.
— Вы сильно рисковали.
— А что прикажете делать? Мы же не можем положить на стол