было
повернуться и улететь. Пропади они пропадом, эти расходы! Но мне было жалко
денег. Я уже нанюхался вашей вони. Я видел, что Ханида сделает то, что
обещает, и подписал контракт. Моя ошибка была в том, что я забыл о Шаваше,
который предлагал мне то же, что Ханида. Шаваш был раздосадован тем, что
Ханида не поделился краденым. Разумеется, кодекс местных приличий не
позволял ему самому выступить в роли доносчика. И вот он, выбрав подходящий
миг, рассказывает эту историю вам, и вы поднимаете шум! И этот шум
отзывается в душе Шаваша приятным звоном монет. И вот империя в очередной
раз остается с носом, а Шаваш - с полной уверенностью, что при следующей
сделке Ханида сам отдаст ему половину, только чтоб не мешал!
Киссур вынул из-за пазухи чековую книжку и спросил:
- Сколько вы отдали Ханиде?
Камински оторопел, а потом расхохотался:
- Мне не нужно от вас денег!
- Всем землянам нужны только деньги! И поэтому земляне обречены на
страдание, ибо деньги, не потраченные на друзей и на милостыню, приносят
беду.
- А откуда деньги у вас, Киссур, а? Вы не занимаетесь торговлей, не
берете взяток, не грабите прохожих! Откуда ж деньги? Вам просто дарит их
император, да? А императору это тоже ничего не стоит, - когда в казне не
хватает денег, он придумывает новый налог. Человека, который продает и
покупает, вы называете преступником, а человека, который собирает для вас
налог, вы называете опорой государства! То-то вам не по душе, если государь
созовет парламент, который сам будет утверждать размеры взимаемых в стране
налогов!
- Тебе опять хочется искупаться?
Камински опомнился.
- Нет, - сказал он горько, - мне не хочется купаться. Вы чуть не убили
меня тогда. А поскольку других аргументов, кроме купания, у вас нет, я лучше
помолчу. Но я посоветую всем моим друзьям на Земле, и кстати Теренсу Бемишу,
который сидит с вами, никогда, ни при каких обстоятельствах не иметь бизнеса
на Вее, ибо ничем, кроме унижения и срама, это не кончится. И поверьте мне,
господин Киссур, - я еще мог бы уладить все. Но я благодарен вам, что
потерял эти деньги, я снова вспомнил, что у меня есть честь и достоинство.
Повернулся и пошел прочь.
Киссур посмотрел на Бемиша.
- Ну, - спросил Киссур, - он прав?
- Да, - сказал Бемиш.
- А ты уедешь?
- Нет, - покачал головой Бемиш, - я не уеду.
А вот тебе стоит уехать отсюда.
- Куда?
- Куда угодно.
- Поздно, - отозвался Киссур. - Я подавал в Военную Академию Федерации.
Меня не взяли.
А больше ни одно место в вашей Галактике, червивой, как прошлогодняя
смоква, меня не интересует.
x x x
На следующий день Бемиш улетел на виллу, куда прибыло несколько членов
его команды и два сотрудника ЛСВ. Задача их была проста: к концу недели
разработать финансовую оболочку сделки.
Банкиры работали день и ночь. Через два дня на виллу прилетел вертолет
с веселым и несколько пьяным Киссуром и куда более трезвым Шавашем. Киссур
ввалился в центральный зал, где бодрствовавшие всю ночь банкиры заканчивали
проспект эмиссии.
- И вы тоже не спите! - обрадовался Киссур. - А куда девок подевали?
Давайте пить!
И грохнул кувшин с дорогим инисским вином прямо рядом с принтером,
выплевывавшим финансовые Проектировки. В этот момент обычно флегматичный
Уэлси, боявшийся Киссура как огня, проявил истинное величие духа.
- Киссур, - сказал он, - я выпью с вами, но не раньше, чем вы поможете
мне рассчитать поток наличности компании в случае наложения эмбарго на
торговлю с Герой и соответствующего уменьшения грузопотока.
Киссур
