по которым деньги уходили в песок.
Там, где клали тонну асфальта, писали, что положено три тонны, там, где
использовали килограмм краски, писали, что ушло пять килограммов.
А по поводу законов, превращавших рабочих в рабов, он написал докладную
записку, в которой говорилось, что вейский путь отличается от галактического
тем, что хозяин не использует работников, как наемный скот, а пожизненно и
отечески о них заботится. Это должно было кончиться гибелью страны, но это
кончилось восстанием и уходом правительства.
Потом был Арфарра. Он урезал государственные расходы и отменил законы о
рабочих. А мой муж подавил восстания в тех провинциях, где наместники
загрустили о старых временах.
Бемиш почти не слышал того, что говорила женщина. Скрещенные полосы
света от двух полногрудых лун сверкали на мраморной дорожке сада, и вокруг
тонких, как ветка ивы, запястий Идари обвивались серебряные браслеты в виде
многокрылых змей.
- Спустя некоторое время Арфарра сказал одному человеку, Ванвейлену, у
которого раньше очень много денег было инвестировано в Вею: "Мы сейчас
распродаем государственные стройки, почему бы вам не купить Ассалах?" - "Я
не буду этого делать, - ответил Ванвейлен, - это самая омерзительная из
кормушек Шаваша". - "Экономика Вей улучшилась за год, - сказал Арфарра - а
вы использовали этот год, чтобы законсервировать стройки, или продать их
моему правительству, или избавиться от акций через подставные компании.
Почему?" Ванвейлен подумал и сказал: "Я вложил в Вею много денег и понес
большие убытки. Я поставил на кон - и проиграл. Вы упустили время. Народ
потерял доверие к чиновникам, землянам и государю. Вы старик и больны, - что
будет, когда вы умрете?" - "Я шесть лет как умираю, - рассердился Арфарра, -
вы купите Ассалах или нет?" - "Нет". На этом они расстались. На следующий
день Арфарра умер.
Бемиш теперь слушал, затаив дыхание.
- Мой муж боготворил Арфарру, - продолжала Идари, - и мне стоило
большого труда умолить его не мстить Ванвейлену иначе как на Вее. Но тому
все-таки пришлось улететь с Вей, потому что на Вее его бы ничто не спасло, и
он потерял гораздо больше денег, чем рассчитывал. Я рассказываю это к тому,
чтоб вы поняли, господин Бемиш, что на Вее выгода и смерть ходят гораздо
ближе, чем на Земле. Особенно если вы покупаете Ассалах и дружите с
Киссуром.
Бемиш вернулся в гостиницу поздно ночью. Где-то далеко в городе брехали
собаки, над белым храмом висели звезды, и в соседнем квартале женский голос
что-то жалобно пел под флейту.
Засыпая, Бемиш думал о женщине с черными глазами и черной косой,
уложенной вокруг головы, и о двух людях, которых она свела с ума, - Киссуре
и Шаваше. Еще он думал о человеке по имени Клайд Ванвейлен, о котором он, в
отличие от других персонажей рассказанной Идари истории, знал очень много.
Ибо Ванвейлен был миллиардером и человеком, за каждым шагом которого
финансовое сообщество следило затаив дыхание. В отличие от Идари, Бемиш
знал, что спустя полгода после описанных событий Ванвейлен едва не погиб: у
его семиметрового лимузина на воздушной подушке отказали тормоза, машина
пробила ограждение и нырнула в воду с двадцатиметрового моста, шофер утоп,
охранник разбил голову о приборную доску, а Ванвейлен чудом из реки выплыл.
История эта, благодаря связям Ванвейлена, в газеты не попала. И теперь Бемиш
не был уверен, что Киссур сдержал свое обещание не мстить иначе как на Вее.
Харчевня "Рыжая Собака" располагалась в довольно-таки нефешенебельной
части города. Вход в нее был обрамлен богами в форме змей, обвивающих два
бронзовых дверных
