той же группировке задевать одну и ту же растяжку? Сначала Камаз, потом Лось? Почему Лось думает, что Извольский возьмет и выложит за Заславского двести тысяч? Или «металлург» запудрил ему мозги и выставил себя совершенно необходимой связующей деталью между комбинатом и областной администрацией, без которой, мол, у Извольского грохнутся все налоги?
Почему, наконец. Лось думает, что Заславского так уж трудно отыскать? Мог бы догадаться, что если ребятки летают на разборки на боевом вертолете, то в области сыска они тоже не заполярный участковый…
Спустя полчаса причина беспечности Лося стала отчасти ясна.
Частный визит на дачу был для Ахтарского металлургического комбината заведомо невозможен. Одно дело — тихо изловить языка и ошпарить ему морду в собственной гостинице, другое — устроить пальбу и взятие укрепрайона. Даже если забыть о неизбежном последующем скандале, в московском офисе просто не было достаточного количества квалифицированных бойцов. Точно также исключались штучки вроде вчерашней вертушки. Это вам не бескровная стрелка. Ребятки Лося наверняка начали бы стрелять в ответ, милицейское начальство по итогам конфликта прознало бы о появлении в воздухе неопознанного вертолета, и скандал, который за этим воспоследовал бы, повредил бы комбинату куда больше, чем бандитам. О местной милиции в качестве помощников не стоило и думать — эти наверняка сидят у Лося в кармане.
Оставался РУОП, и здесь Черягу ждал крутой облом.
По телефону к рассказу начальника службы безопасности Ахтарского меткомбината отнеслись благосклонно, но когда Черяга приехал лично обсудить кой какие детали, начались непонятки. Полковник, с которым разговаривал Денис, долго крутился и прятал от Черяги глаза, а потом махнул рукой и позвал его из кабинета.
Они прошли в зал, где отчаянно пахло здоровым мужским потом и крепкие ребята бросали друг друга через плечо, и полковник, расставив пошире ноги и обернувшись к Черяге, спросил:
— А отчего вы, собственно, так уверены, что ваш Заславский в Малиновке?
— Гадалка нагадала, — ответил Черяга.
— Гм… Гадалка жива то?
— Ну что вы, — усмехнулся Черяга, — мы люди интеллигентные, промышленные…
— Ну да. Интеллигентности у вас, как у прокатного стана… Значит вот что. Есть такое мнение, чтобы в долголаптевские дела попусту не встревать. Вы у нас срываете важную и долговременную разработку. Понятно?
Полковник говорил отрывисто, тихо и зло, широкие скулы его покраснели, а глаза то упрямо вонзались в Черягу, то сползали вниз, как у школьника, застуканного со шпаргалкой на экзамене.
— Понятно, — кивнул Черяга, — а если ее, разработку, все таки сорвать?
— Есть внебюджетный фонд содействия правоохранительным органам, — сказал полковник. — Почему бы одному из крупнейших российских экспортеров не оказать фонду поддержку?
— Сколько? — прямо спросил Черяга. Полковник сглотнул. Ему было явно и нестерпимо тошно, и если Черяга что то понимал в людях, инициатива насчет фонда исходила не от полковника.
— Столько же.
— Столько же, сколько просит Лось? — безжалостно уточнил шеф безопасности Ахтарского меткомбината.
— Да.
— И тогда ваше начальство пересмотрит свое мнение насчет невмешательства в долголаптевские дела?
Полковник кивнул.
— Я не уполномочен решать такие вопросы, — сказал Черяга чистую правду, — я должен посоветоваться с шефом.
Реакцию сибиряка Извольского на предложение москвичей он мог предвидеть во всех подробностях.
При обыске бычка из за пазухи его вытащили мобильник и записную книжку, в которой с похвальной аккуратностью значились телефоны всех друзей и знакомых бычка.
Был там, само собой, и телефон шефа: Александр
