что, иди он помедленней, он бы спокойно увернулся от «шестерки», и что скорость на МКАД все таки ограничена 100 км в час. Кроме того, одного взгляда на масляное пятно хватило ему, чтобы сообразить, что случилось, и он понимал, что, попади на пятно он, — он бы так же кувыркался поперек полосы.
— Ну, что сидишь? Ты цела? — добродушно сказал Извольский.
Девушка опустила головку на руль и зарыдала. К месту происшествия уже подруливала патрульная машина ГАИ.
— Что такое? — осведомился толстенький сержант с полосатым жезлом, вышагивая прямо к «шестерке». Водитель военного грузовика рассыпался перед ним мелким бесом.
— Это все «шестерка», — закричал он, — она как вправо закрутится, сначала долбанула «мерс», а уж «мере» отлетел на меня, и я ему добавил маненько. Я не виноват!
Сержант направился к «шестерке» и легонько постучал жезлом о край спущенного стекла.
— Эй, барышня, — позвал сержант, — вылазьте. Девушка, опустив голову, вылезла из машины. Теперь Извольский мог заметить, что она все таки и стройная, и длинноногая, — несмотря на уродливые дешевые джинсы и китайские кроссовки. Кроссовки были старые, с постиранными шнурками и тщательно отмытыми трещинами. У девушки были длинные волосы цвета спелого ячменя и серые мягкие глаза. Волосы были собраны в конский хвостик и перехвачены сзади дешевой пластмассовой заколкой.
— Что ж вы ездите, сломя голову? — ехидно начал сержант, — ваши права?
Девушка покопалась в сумочке и извлекла оттуда права и техпаспорт.
— Денисова Ирина Григорьевна, — прочитал сержант, — ну что ж, Ирина Григорьевна — пошли!
— Минуточку, — сказал Извольский. Сержант остановился.
— Ирина Григорьевна, — спросил Извольский, — вы ко мне имеете какие нибудь претензии?
Двухметровые качки лыбились на нее за директорской спиной. Девушка глядела на Извольского с ужасом.
— Нет, — пролепетала она.
— Ну вот видите, — сказал Извольский, — и я не имею. Так что стороны от оформления ДТП отказываются.
Девушка поглядела на Извольского и, видимо неверно истолковав его мотивы, шарахнулась к сержанту.
— Нет! — вскрикнула она. Сержант набычился.
— Эй, гражданин, — сказал он, — если вы намерены разбираться частным порядком…
Извольский сунул ему под нос два удостоверения: гендиректора и областного депутата.
— Уймись, москвич, — сказал он, — я не Ирод, чтоб младенцев резать.
— А ты как? — спросил сержант военного водителя.
Извольский вместе с сержантом обошли тягач. Девушка плелась за ними. Громадный тягач, разворотивший «мерсу» полморды, отделался скромной царапиной вдоль крыла и спущенным колесом.
— А ему то что? — сказал Извольский, — пусть колесо сменит и дальше пылит. И оборотился к девушке:
— До дома то сможете доехать?
Та растерянно пожала плечами. Извольский вынул у нее из рук ключи, сел в машину и попробовал завести двигатель. Раздался щелчок втягивающего реле. «Шестерка» даже не чихнула. Извольский обошел машину, поднял капот и брезгливо заглянул внутрь.
— Тромблер накрылся, — констатировал директор.
Они сели в гаишную канарейку и по очереди, на обороте одного и того же листа, написали, что от оформления ДТП отказываются. Потом другой лист таким же макаром заполнили Извольский и водитель военного грузовика.
Девушка понемногу отходила от первоначального шока. Она уже поняла, что, судя по всему, эти странные бандиты или бизнесмены не собираются драть с нее полную стоимость убитого «мерса». Несчастье сдулось до средних размеров и приняло более бытовые формы: как доехать до дома на искалеченной машине? Из каких шишей платить за ремонт двигателя? Девушку внезапно начала бить дрожь.
— Ты чего дрожишь? — спросил