Ему сказали, что вечером на близстоличный
космодром прилетит Вернер Мак-Кормик, специалист ЛСВ по индустриальному
строительству.
В три часа Бемиш поехал в "Ди-Джи секьюритиз". Брокерская контора, одна
из лучших в империи, занимала очень небольшое место в очень престижном
районе. Она располагалась в западном крыле дворцового павильона бывшего
Сырного Ведомства. Все эти ведомства были расформированы после отмены
двойного, дублирующего государственный, дворцового аппарата. Бывшие
павильоны дворцовых чиновников были отданы землянам, и маленький домик,
набитый суперсовременной техникой, встретил Бемиша чудным запахом цветов и
мордочкой серебристой лисицы, высунувшейся из-за куста рододендронов.
Брокер, к которому он пришел побеседовать, был толстый молодой человек
с глазами, прыгающими весело, как цифры в окошке счетчика банкнот, и
золотистой нежной кожей. Звали его Александр Краснов.
Краснов увел Бемиша в переговорную, закрыл окно в сад, включил
кондиционер, и они стали говорить об Ассалахе. Слухи о приближающемся
инвестиционном конкурсе немного повысили цену акций Ассалаха. Однако
желающих продать акции было мало. Ассалахские акции можно было по-прежнему
считать неликвидными: спрэд между ценой предложения и спроса достигал
двадцати процентов.
Бемишу чрезвычайно понравилась тонкая аура преуспеяния, разлитая по
всему небольшому офису, отличные автомашины сотрудников и хорошенькие
секретарши с длинными ножками.
Перед прилетом на Вею Теренс Бемиш изрядно изучил состояние и
перспективы различных вейских компаний; он остановил свой выбор на Ассалахе
и загодя приобрел довольно значительный пакет акций; более восьмидесяти
процентов этого пакета были приобретены именно через Краснова. Акции были на
предъявителя, но держателю пакетов акций свыше 5% полагалось этот факт
регистрировать. Сейчас Бемиш владел около 6% Ассалаха, однако афишировать
этот факт не собирался.
Бемиш и Краснов поговорили о своих финансовых делах, а затем молодой
брокер ударился в воспоминания о баснословной дешевизне вейских ценных
бумаг. Бумаги и в самом деле стоили брокерам гроши, и это уже не могло
повториться. По крайней мере, если к власти не придут "знающие путь".
- Это такая маржа была, - рассказывал Краснов, - представляете, за
плетушку рисовой водки продавали акции! Знаете, сколько мне стоили двадцать
семь тысяч акций оссорийской никелевой концесии? Бочку водки для всей
деревни и еще шоколадку "херши"! Знаете, за сколько я их продал? За
четыреста тысяч денаров!
Бемиш усмехнулся:
- А за сколько вы покупали у крестьян ассалахские акции?
Брокер помолчал, размышляя. Потом он сделал нечто неожиданное. Он начал
раздеваться. Он снял с себя пиджак и плоский бордовый галстук, стянул модную
в этом сезоне рубашку с вертикальным воротничком и повернулся спиной к
Бемишу. Бемиш ахнул. Спина Краснова, от позвонков и до копчика, была покрыта
бледными, но заметными еще розовыми рубцами.
Краснов надел рубашку и спокойно пояснил:
- Когда я явился в Ассалах, меня встретил местный чиновник. "Брокер?" -
"Брокер". - "За акциями"? - "За акциями". - "Пойдемте в управу, там я вам
отвешу товар". Мы пошли в управу, он меня посадил на ночь в яму с навозом, а
утром велел выпороть солеными розгами и сказал: "Чтобы больше тебя я в
Ассалахе не видел".
- Господи!
- Кстати, он любезно разъяснил мне свою позицию. Заявил, что народ -
это дитя, которое продает акции за плетушку водки, и что чиновники должны
беспокоиться о его благосостоянии. И что пока он жив,
