мирно зажил в подаренном ему поместье близ реки Шечен, что в Иниссе. И
надо же было случиться такому, чтобы глава торгового представительства
планеты Гера купил себе виллу в этом же районе.
И вот проходит еще один год - и торгпред Геры подает на Ханадара в суд
за то, что тот буянил на его земле и сжег принадлежащую ему свиноферму. И
Ханадар приходит в суд и просит судью подать ему ножичек для резки бумаги.
Судья подает ему этот ножичек, и Ханадар в присутствии заседателей бросается
с ножичком на торгпреда. И торгпред убегает со двора, где происходит суд, и
больше на возвращается. И так как речь идет о частном обвинении, то за
отсутствием обвинителя судья прекращает дело, а Ханадар, таким образом,
экономит на взятке.
А в это время опять подходит срок Нобелевки, и информационные агентства
распространяют сразу две новости: одна - что знаменитый вейский поэт Ханадар
рассматривается в качестве кандидатуры на Нобелевку, и другая - что Ханадар
мало что не зарезал в суде предъявившего ему иск представителя
цивилизованной нации.
Так-то Ханадар и остался без своей Нобелевки, но это старая история, а
мы возвращаемся к Теренсу Бемишу.
На следующий день Ханадар, Киссур, Бемиш и еще двое слуг погрузились в
вертолет и улетели в Голубые Горы. Били острогой больших белых рыб и дрались
друг с другом на кулачках. Было много солнца и веселья. Возле малинового
шатра с серебряными колышками крутил крылышки вертолет, к вечеру рабы
привели из долины трех лошадей. Так продолжалось четыре дня.
Ханадар спросил Бемиша, что привело его в Страну Великого Света, и
Бемиш объяснил ему то же, что и Киссуру. Ханадар Сушеный Финик сказал, что
чужеземец утонет в бумагах, и Киссур сказал, что делу надо помочь.
В пятницу днем прилетели в загородный дворец Киссура: там уже толклись
первые приглашенные. Киссур познакомил Бемиша с министром финансов,
непосредственным начальником Шаваша, и с министром полиции, и еще со многими
уважаемыми людьми. Шаваш тоже был там. Министр финансов сказал Бемишу, что
его, министра финансов, друг видел друга Бемиша, Уэлси, и что это человек
величайшей честности и справедливый. Министр полиции сказал господину
Бемишу, что отныне все счастие его жизни будет состоять в том, чтобы делать
так, как скажет господин Бемиш. Министр внешней торговли пригласил Бемиша в
свой особняк и сказал, что он постелет под колеса его автомобиля инисский
ковер.
Бемиш не помнил, как конкретно зашла речь о подписях. К этому времени
верхушка государства была пьяна, а землянин еще пьяней. Министр полиции
позвал секретаря и велел немедленно отыскать человека по имени Уэлси, взять
у него бумаги и привезти их сюда. Секретарь, наверное, был тоже пьян и
вдобавок имел при себе девицу, которая лизала ему ухо. Через час бумаги были
в руках Бемиша.
Дальше Бемиш помнил совсем плохо. Помнил, как с потолка сыпались розы,
как какая-то девица прыгала через золотое кольцо, увитое горящей бумагой,
как купались с девицами в большом пруду, как одну из девиц он с кем-то не
поделил, убей бог, как можно было не поделить девицу, когда их было на
каждого по две штуки? А потом он обиделся на Уэлси. Это он помнил очень
хорошо, как он обиделся на Уэлси. Пуританин! Свинья! Грубо отдал секретарю
документы, а сам приехать отказался.
Бемиш решил, что съездит в гостиницу и привезет Уэлси. Его, кажется, не
пускали. Но Бемиш их перехитрил: продрался сквозь виноградник, сел в машину
и поехал за банкиром. Да, документы у него уже были с собой, он даже точно
знал, что они подписаны.
Но кто добывал подписи? Убей бог, не упомнить!
