Гера.
Киссур крутанул руль до отказа, еще раньше, чем тугодумные
биоэлектронные потроха автомобиля учуяли опасность. Тормоза обеих машин
нехорошо запели в ночи. Серенький "дакири" нырнул влево. Все бы обошлось,
если б не мокрый асфальт: серенький завертелся волчком и носом влетел
Киссуру в правый бок.
Раздался отчаянный скрежет металла, словно под старым клинком
рассыпались завитки кольчуги.
Потом все стихло.
Владелец "дакири" выскочил из машины, бросился к другому автомобилю,
дернул дверцу и сунул голову внутрь. Вероятно, он ожидал найти в машине труп
или что-то раненное: лицо его изумленно вытянулось, когда он обнаружил, что
виновник аварии сидит и вытаскивает из кармана бумажник. Тут Киссур взглянул
в зеркальце заднего вида, сдвинувшееся от удара, и заметил, что волосы его,
закрученные в пучок, растрепались и гребень выскочил из пучка, как кнопка из
предохранителя. Киссур вынул гребень и стал расчесывать волосы.
Лицо другого водителя исказилось, словно в трансвизоре со сбитой
настройкой: он поволок Киссура наружу и нехорошо зашипел на языке людей со
звезд:
- Ах ты вейская обезьяна! Сначала слезь с дерева, а потом садись за
руль!
Улыбка медленно сползла с лица Киссура. Он оставил в покое гребень,
перехватил обеими руками запястья землянина, тянувшего его из машины, вылез
сам и, несильно размахнувшись, поддал землянину коленом в солнечное
сплетение. Тот обмяк и сказал "ой". Громко захрустела красная черепица,
прикрывавшая канавку на обочине, и землянин, задрав ноги, провалился сквозь
черепицу вниз.
Киссур усмехнулся, оправил рубашку и взялся за дверцу машины.
В следующую секунду что-то мелькнуло над его головой и отразилось в
длинном оксидтитановом ребре автомобиля. Киссур мгновенно обернулся: Великий
Вей! Землянин выдрался из черепичной канавки и летел на Киссура, приплясывая
как гусь. Киссур, ошарашенный, успел уклониться от первого удара, но второй
едва не своротил ему челюсть. Киссура шваркнуло в угол между зеркальцем
заднего вида и дверцей. Зеркальце хрустнуло, и Киссур заметил правую ногу
землянина в двух пальцах от своего уха. За эту ногу Киссур уцепился и
повернул: но вместо того, чтобы улететь лицом в асфальт, умелый землянин
молодецки завопил, как-то чудно перекинулся в воздухе и въехал свободной
ногой Киссуру в брюхо. Киссур даже потерял на мгновение сознание: а открыв
глаза, обнаружил, что уже валяется на дороге, как стручок от съеденного
боба, а землянин опять собирается бить его ногой. Киссур перекатился на бок:
землянин промазал, а Киссур, напротив, очень ловко выбросил ногу и попал
землянину прямо в то место, где у землянина рос его кукурузный початок: тот
завопил уже не так весело. Киссур подпрыгнул спиной, вскочил на ноги и
ударил противника по морде, раз и другой: тот обмяк. Киссур пихнул его, для
надежности, пяткой в пах, приподнял и шваркнул о ветровое стекло серенького
"дакири". Слоеное стекло затрещало и пошло ломаться, землянин свесил голову
и потерял сознание.
Киссур стоял, тяжело дыша, моргая полубезумными глазами. Во время драки
Киссур был приучен терять над собой всякий контроль: предки его в такие
минуты превращались в волков и медведей, и, будь у Киссура за спиной меч, он
непременно бы зарубил негодяя. Но меч теперь носить было бы глупо, а этих, -
с нулями, со светом, с газом, - словом, с дыркой посередине, как у бабы,
Киссур не жаловал. И хотя в багажнике машины у Киссура лежал веерный
трехкилограммовый лазер и еще какая-то шибко модная штучка, Киссур и сам не
знал, зачем их возил. Так, все его друзья возили, и
