во рту, и
финиковыми лепешками, утешающими душу и разгоняющими печаль, и многим
другим, что немного пьяный Андарз, смеясь, лично сложил в корзинку.
Тася лежала в постели одна и с синяком под глазом, и плакала. Увидев
корзинку, она перестала плакать и стала есть утку.
- Сколько тебе лет, - спросил Тася, объев ножку.
- Двенадцать, - соврал Шаваш.
- Жалко, - сказала девица. - Если бы тебе было четырнадцать, ты бы
мог меня пасти. Ты бы побил меня и этого парня, и сейчас у нас были б
деньги, а не вот это, - и девица показала на синяк под глазом.
- Я могу достать тебе деньги, - сказал Шаваш, - только ты должна
сделать так, как я скажу.
- А что я должна сделать?
Шаваш помолчал.
- Завтра мы пойдем в Верхний Город. Ты скажешь, что ты моя старшая
сестра, и оставляешь меня в залог. Там есть человек, согласный меня
купить.
Девица перепугалась.
- Шаваш, - сказала она, - что с тобой? Ты ведь даже от шаек держался
в стороне! А теперь ты хочешь продать себя сильному человеку! Ведь у них
же нет, как в шайке, устава, что можно и что нельзя: эти богачи творят,
что хотят!
Шаваш усмехнулся:
- Ты пойдешь и продиктуешь следующий контракт: я, Тася, получаю
пятнадцать ишевиков в долг, и обязуюсь возвратить их сполна и без
процентов не позднее, чем через три месяца. Поручительством своей доброй
воли оставляю у заимодавца младшего брата Шаваша, около одиннадцати лет,
каковой Шаваш, буде долг не будет выплачен семнадцатого числа третьего от
ныне месяца, обязуется начать выплачивать его своей работой.
Тася слушала.
- Не забудь, - сказал Шаваш, указать: "буде долг не будет выплачет
семнадцатого числа". Если этой строчки нет, то я становлюсь рабом сразу
же, а если она есть, то я им станут только через три месяца. Нотариус
может попытаться опустить эту строчку, но ты слушай и смотри на меня. И
еще: ты напишешь, что взяла пятнадцать ишевиков, а тебе выдадут
двенадцать. Про остальные три ишевика только пишется, что их дают. Если бы
дело было при Золотом Государе, когда проценты были разрешены, тебе бы
дали двенадцать ишевиков и написали бы: под 20%, но теперь так как теперь
тот, кто берет проценты, торгует временем, то, чтобы их брать, поступают
так, как я тебе рассказал. Только смотри, Тася: не хвастайся, что у тебя
есть двенадцать ишевиков, потому что нынче честных людей меньше, чем
воров, да и честные люди тоже немножко воры.
- Ба, - сказала девица, - откуда ты все знаешь?
- От Исана Глупые Глаза.
Девица вздохнула.
- Какая разница, сказала она, есть строчка или нет? Откуда ты
возьмешь пятнадцать золотых через три месяца? И вообще большие люди делают
с маленькими людьми все, что хотят.
- А откуда берутся большие люди? - спросил Шаваш.
Девица, зная Шаваша, заподозрила, что он что-то задумал, но Шаваш,
конечно, ничего ей не рассказал: ни о своей находке, ни о том, как он
послушал сцену в суде, ни о том, как он подслушал разговор Нана с
Андарзом. Вы, конечно, изумитесь, каким это образом можно подслушать
разговор в беседке, окруженной со всех сторон воздухом и вспаханной
землей? Но дело в том, что у Шаваша имелся амулет в виде четырех лисьих
лапок. Эти амулеты обладали такой магической силой, что превращали вора в
лисицу и позволяли ему пробираться в самые неожиданные места. Но, к
сожалению, у Шаваша был не настоящий амулет, из высушенных лисьих лапок, а
поддельный, из деревянных. Поэтому Шаваш, конечно, не сумел превратиться в
лисицу. Зато он встал на эти лисьи лапки и прошел по вспаханной земле,
оставляя после себя лисий
