охаживать стулом мэра, то почему два сотрудника банка не могут в расстройстве чувств употребить друг друга?
Какой опер в своем уме захочет менять это приятную картину на два
«висяка», ведущие к ухудшению показателей и увеличению количества выволочек?
Денис вытер ручки и вернулся в кухню. Ольга сидела на полу, расставив ноги, и пересчитывала деньги. Рядом с ней стоял недопитый стакан воды.
Денис вымыл стакан, вытер его полотенцем и поставил обратно на полку. Все
– тщательно следя за своими пальчиками и касаясь поверхностей только через полотенце.
– Пошли, – сказал Денис.
– Давай обыщем квартиру, – проговорила Ольга, – у него еще должны быть бабки.
– Хорошего понемножку. Радуйся, что сюда ментовка уже не приехала.
Было уже девять вечера, когда Денис Черяга, в свежем костюме и с дипломатом в руке, подошел к зданию «Чернореченскугля». Возле здания клубилась небольшая толпа, в основном, из шахтеров, и площадь вокруг была уставлена вперемежку милицейскими «канарейками» и дорогими иномарками, частью с ахтарскими номерами. Во главе колонны стоял красавец «брабус» с кожаными сиденьями и отделанным красным деревом салоном.
Черяга вдруг сообразил, что вице-премьер прилетел в ахтарский аэропорт, и машины, скорее всего, выделял комбинат. И коль скоро тачка Извольского здесь, то и сам он неподалеку. Вряд ли директор одолжил свою любимицу вице-премьеру и устоял от искушения сесть на соседнее сиденье.
В холле «Чернореченскугля» дремал, упершись дулом автомата в колонну, старый охранник. При виде Дениса он встрепенулся и спросил:
– Вы куда?
Денис показал книжечку Генпрокуратуры.
– Коллеги с вице-премьером приехали, – сказал Денис, – надо поговорить.
Охранник посторонился. Услужливые стрелочки с надписью «СОВЕЩАНИЕ» привели
Дениса на второй этаж, где перед запертой белой дверью скучали двое охранников.
Денис хотел было пройти в дверь, но его не пустили.
– Мне к Володарчуку, – объяснил Денис, предъявляя свое удостоверение.
– Вот совещание закончится и подойдете, – сказали охранники, – во время совещания не велено пускать.
Денис устроился на ступеньках и стал ждать. Ждать, по счастью, пришлось не столь долго: вице-премьер потратил на шахту три с половиной часа, а на совещание – только полтора.
Ровно в десять двадцать двери белого зала распахнулись, и из него вышел
Володарчук в сопровождении свиты. Клубящаяся толпа народа мгновенно заполнила коридор.
Володарчук шел быстрым, упругим шагом, и справа от него шел Извольский.
Директор меткомбината заметно хромал после покушения, но Володарчук шагу не сбавлял, и грузный Извольский прыгал за ним, как курица с перебитой лапой, и что-то настойчиво говорил в ухо.
– Нет, силу мы применять не будем, – заявил, поворачиваясь к Извольскому, вице-премьер. – Мы не полицейское государство, ясно?
– Николай Сергеич, – сказал Денис, протискиваясь к Володарчуку, – мне необходимо с вами поговорить.
Вице-премьер обозрел следака. Взгляд черных веселых глаз отметил мятый костюм и синяк под глазом.
– Ты где такую дулю схлопотал? – спросил вице-премьер.
– Это московский следователь, – объяснил сбоку Извольский. – Его СОБР задержал, когда он с местным бандитом в одном «мерседесе» на разборку ехал.
Лицо вице-премьера остекленело.
– Выкиньте его из здания, – приказал московский начальник и пошел вон из зала. Невысокий крепыш в летнем костюме, тусовавшийся за правым плечом вице-премьера, выступил вперед и нежно повлек Дениса за собой.
У входа в «Чернореченскуголь» притормозила милицейская «девятка», и из нее высунулись двое ребят Негатива.
– Эй, вы местные или областные? –