в наш УК статью про выкуп за убийство забыли включить.
– А ты что, по УК живешь? – оскалил белые зубы Премьер.
– Да вот такое дело, – сказал Денис, – вся страна живет по средневековой
«Правде», а я по нашему У К.
Премьер пожал плечами.
– Ну живи, пока живой, – сказал он и вылез из машины, засовывая белый конверт в карман пиджака.
Покончив с банкирами, ланчем и сплавив делегацию налоговиков к своим замам, Вячеслав Извольский остался в кабинете один. «Черяга, Черяга», – задумчиво пробормотал директор. Где-то он слышал эту фамилию. Кто-то называл ему имя этого мерзавца, который осмелился ездить на стрелки с бандитами…
Извольский набрал сотовый номер.
– Олежек? Это ты? Ты где сейчас?
– В Лондоне, – недовольно ответил собеседник.
Извольский говорил с одним из собратьев по цеху.
– Олежек, – сказал Извольский, помнишь, я от тебя фамилию слышал – Черяга?
– Было такое.
– Что это за человек?
– Чудак-человек, – сказал собеседник, – дочку мою спас. Следователь из фильма шестидесятых годов про советскую милицию. Не хотел бы я иметь с ним дела, если бы он служил в налоговой.
– Если он такой честный, – усмехнулся Извольский, – откуда у него «мерс» за восемьдесят тонн?
– «Мерс» ему я подарил, – сказал собеседник. – Очень брать не хотел, гордость, блин, заела.
– Мне кажется, – сказал Извольский, – он работает на угольных бандитов.
Брат у него был в бригадирах у местного пахана.
– Если кажется – перекрестись, – последовал холодный ответ из туманного
Альбиона, – этот человек не работает ни на кого, кроме матушки России. Он уверен, что она ще не вмэрла.
Извольский попрощался с собеседником и набрал номер начальника местного
* УВД.
– Как там ваш улов? – спросил директор.
Трубка закрякала ему что-то в ухо, и по мере того, как она говорила, лицо
Извольского становилось все белей и белей – и наконец совсем побледнело от бешенства.
– Что значит Премьер? – спросил Извольский. – Что значит от губернатора звонили? Тебе зарплату кто платит – я или губернатор?
Извиняющиеся звуки в трубке.
– Ты их догоняешь и арестовываешь, – холодно сказал Извольский. – Понял?
Или все будут знать, что ты за бабки отпустил бандитов. Или ты работаешь на меня, или ты не работаешь нигде!
Александр Могутуев, начальник ахтарского УВД, положил трубку и недоуменно поглядел на своего зама.
– Сляб звонил, – сказал он растерянно. – Требует этих… догнать.
– Можно и догнать, – ответил равнодушно заместитель.
– Мне же губернатор голову оторвет! А Премьер такой танец с саблями устроит…
– Тогда не догоняй.
– Меня же Сляб в конвертер вместо чугущ выльет!
– Тогда догоняй, – рассудил заместитель.
– Да что ж делать-то! – горестно возопил мент.
– Давай выпьем, – сказал заместитель.
Это была хорошая идея. Спустя час оба милиционера сидели в кабинете и распевали веселые песни. Окно кабинета было отворено, и прохожие, поспешая мимо, ускоряли шаг. «Опять пьяных полный обезьянник набрали», – думали прохожие.
Ни о какой погоне за отпущенной братвой, естественно, не могло быть и речи.
Вячеслав Извольский, директор Ахтарского металлургического комбината, заканчивал селекторное совещание с начальниками цехов, когда в его кабинет вошел городской положенец Премьер.
Походка Премьера была развинченной и наглой, и длинные обезьяньи руки были небрежно засунуты в карманы светлых габардиновых брюк.
– Ты во что вляпался, представляешь? – грубо сказал Премьер. Верхняя его губа обнажила в улыбке крупные акульи зубы.
Извольский дал отбой и выключил селектор.
– Я директор, а не бандит, – сказал
