Чернолага.
Московский писатель Панфеев был превосходно осведомлен об истинном положении дел и даже выезжал в Чернореченск для детального знакомства с натурой, но роман написал бойкий. Наверное, потому, что в шахтах Чернолага трудились его отец и брат. Говорят, что в качестве гонорара писатель попросил их освобождения, но к тому времени гонорар сдох от силикоза и был похоронен в одном из бесперспективных забоев– начальство использовало готовые дырки в земле заместо кладбища. Панфееву достались только деньги и Сталинская премия. Он долго пил, а потом сел за новый роман – о геройских строителях соседнего
Ахтарска.
Улица Коновалова начиналась от одноэтажного вокзала и шла через весь город с востока на запад. Вдоль улицы унылым караваном тянулись панельные пятиэтажки с чахлыми липами, выраставшими из чугунных решеток. Что-то удивило Черягу в облике города, и лишь проехав полулицы, он понял, в чем дело: ни на тротуаре, ни в скверике под домами, ни на проезжей части – нигде не было машин, и даже чернореченский трамвай, на котором он так любил кататься в детстве, даже трамвай прошел мимо него единственный раз, раскачиваясь и гремя облупленными железными боками.
Черяга остановил джип у дома с торцом, выложенным цветной мозаикой. На мозаике были изображены рабочий в шахтерской каске, девочка и солнце. Несколько лучей у солнца отвалились и лежали желтой пылью в скверике под домом.
Он поднялся на второй этаж, и через минуту позвонил в стальную дверь с сейфовым замком, установленную совсем недавно, судя по свежим порезам на стене.
Это была квартира, в которой его брат последнее время жил вместе с Ольгой.
Дверь Ольга открыла тут же.
– О! Кто пришел! Дениска пришел, – сказала она.
Ольга была в коротком белом халатике и босиком. В руках у нее была бутылка водки. Ольга пошатнулась и хлопнула глазками.
Денис прошел в прихожую. Квартира была маленькая, однокомнатная, и в раскрытую дверь Денис видел чисто убранную кухню и пестрого попугая в клетке.
Ольга хлопнулась на диван, и коротенькие полы халата разлетелись.
– Т-ты извини, Денисик, что я пьяная. У т-тебя жена есть?
– Нет, – промолвил Черяга.
– А у меня вот мужа нет. Был и сплыл. Алиментов требовать не с кого.
У Ольги были длинные, без единого волоска ножки, покрытые ровным загаром.
Из-под завернувшегося халата были видны трусики, коротенькие по нынешней моде и такие прозрачные, что Денис совершенно точно понял: лобок у Ольги выбрит тоже.
Понял и смущенно отвел глаза.
– Почему вы не сказали, что Вадим ушел из банка?
Ольга расслабленно махнула рукой. Халатик сдвинулся, закрывая трусики.
Черяга вдруг по чувствовал, что ощущает нечто большее, чем положено ощущать в присутствии невесты покой-ного брата.
– Что там произошло, с вымогательством? – спросил Денис.
– Да какое вымогательство! – капризно сказала Ольга. – Послали человека работать по рынку, одна торговка возьми и нажалуйся. Прискакал областной УОП, с великим шумом всех повязали, ну, и Вадик оказался крайний.
– Что значит – крайний?
– Сказал, что для себя собирал.
– А на самом деле для кого он собирал деньги? Ольга пожала плечами.
– Я-то откуда знаю?
– Не валяй дурака. Для кого он собирал деньги? Для Негатива? Почему он тогда в банке охранником работал?
– Его Негатив поставил банком пасти, – сказала Ольга, – а банку это не очень-то нравилось. Ольга вздохнула и зашевелилась на диванчике.
Черяге почему-то некстати вспомнилось, что он не был с женщиной уже почти месяц– с тех пор, как полупьяная секретарша Никифорова зазвала его домой после вечеринки. У секретарши были тяжелые толстые ноги, и мясо на ее животе
