эти гаврики людей бить начнут.
– Не начнут, – сказал Черяга.
– Ты уверен?
– Я уже спрашивал, почему, мол, сидите на рельсах, а не громите посредников. А они мне отвечают, что посредников охраняют менты и бандиты.
– Но опять-таки, – указал Стариков, – зачем они сидят на рельсах? Чтобы власть разобралась с посредниками и особняками. Так какая разница, кто стекла бить будет– шахтеры или РУОП?
– А что, тебе есть за что бить стекла? – спросил Черяга, – ты же вроде как банкир, а не посредник.
– Ах, Дениска! В нашем городе два сословия – те, кто добывает уголь, и те, кто его продает, и нет в Чернореченске ни копеечки, на которой бы не было угольной пыли. Будь то копеечка сиротская или бандитская.
– И как же ваш банк связан с угольщиками?
Попугай Кеша развел полными белыми руками. На левом запястье сверкнули платиновым светом «VacheronConstantin».
– Счета «Чернореченскугля» мы держим? Мы. Опять же бюджетные счета…
Виталий Афанасьевич!
Попугай Кеша даже привстал.
В полуподвальчик спускался важный мужчина в белом пиджаке и белых же брюках. Рядом с ним семенила крупная женщина в сиреневом костюме и с огромными золотыми серьгами в ушах. Третьим спускался Головатый.
– Вот, Виталий Афанасьич, познакомьтесь, – сказал попугай Кеша, – мой бывший школьный приятель, а теперь следователь по особо важным, из Генеральной прокуратуры, – Денис Черяга. Да ты, Данька, может, помнишь Витю Лагина – он с
Ростовской улицы?
– Здравствуйте, – сказал Денис, вставая. По внезапно изменившейся суетливой манере Кеши он понял, что перед ним глава Чернореченсксоцбанка.
– А это Елена Сергеевна, наш главбух. Елена Сергеевна качнула огромными серьгами и приятным баском спросила:
– И что же следователь делает в нашем банке?
– Я так понимаю, что вы приехали разбираться с угольными деньгами? – осведомился Виталий Афанасьевич.
– Они пусть сначала разберутся, кто кабель украл, – обиженно сказала главбух.
– Какой кабель? – спросил Денис.
– Да телефонный кабель, двести метров, – с неохотой ответил попугай Кеша, – врезались в асфальт и вытянули кабель.
– У нас тут самое распространенное преступление, – пояснил Виталий
Афанасьевич, – кража цветных металлов. Кабели крадут, провода срезают, из шахт все что можно повытаскивали. На прошлой неделе двое шахтеров на этом деле поджарились…
– Есть нечего, вот и крадут, – сказал Денис.
– А почему им есть нечего? – спокойно полюбопытствовал Виталий Афанасьевич.
– Почему мне есть чего, Кеше есть чего и всем, кто сидит в этом ресторане, есть чего есть? И почему за одно только, что я заработал себе на жизнь, те, кто не зарабатывают ничего, считают меня паразитом и тунеядцем?
– Так о кабеле, – спросил Денис, – когда его срезали?
– Вчера, – это сказал председатель правления банка.
– Тут не то плохо, что его срезали, – заявила бухгалтер, – а то, что к нему сигнализация была подключена. Представляете? Всю ночь банк стоял без охраны! А если бы кто-то залез?
Денис вспомнил неработающие мониторы в кабинете Головатого. Взглянул на заместителя по безопасности – и обомлел. Губы Головатого сжались, на щеках внезапно вспыхнул багровый румянец. Потом начальник службы безопасности лучезарно улыбнулся и сказал:
– Ну как же можно так говорить, Елена Сергеевна? Хранилище у нас защищено дополнительно, у входа охранники…
– А если кто-нибудь бы влез в кабинет? – возразила женщина. – В ваш сейф или вот к Виталию.
– Ну, слава богу, денег у меня в сейфе нет, – с равнодушной улыбкой сказал
Виталий Лагин. И никто мой сейф не вскрывал.
Потом глаза его просияли, и он добавил:
– Кстати, Денис Федорович,
