165

— ужасом. Полные губы Жечкова дернулись.

        — Вставай, козлик, — повторил Валерий. — И не шуметь.

        — В…вы… — начал губернатор свистящим шепотом.

        Валерий молча взвел курок и отступил на шаг.

        — Твои мозги будут очень некрасиво смотреться на этой подушке.

        Губернатор сел на край кровати, прикрываясь одеялом. С ужасом оглянулся на девушку.

        — С дамой ничего не случилось, — негромко пояснил Валерий. — Дама проснется рано утром и долго не сможет сообразить, как это так получилось, что заснула она с губернатором, а проснулась с трупом. Причем не политическим, а самым настоящим. А теперь встань.

        Жечков послушно исполнил требуемое. Несмотря на сравнительную молодость, сорокапятилетний губернатор Тарска был не в лучшей физической форме. Поросшая жесткой щетиной и заплывшая жиром грудь переходила в белый одутловатый живот. Между красноватых бедер болтался короткий и тонкий, словно глист, член.

        — Оденься, — сказал Валерий. — Вон халат возьми.

        Губернатор поспешно завернулся в белый банный халат, изпод которого торчали его босые и кривоватые ноги.

        — В гостиную.

        Гостиная находилась через дверь от спальни — полукруглая комната с массивным столом дубового дерева и небольшой выгородкой для бара. Свет в ней был предусмотрительно зажжен. Валерий прошел в комнату вслед за губернатором, не опуская пистолета, повелительно повел стволом.

        — Садись. На диван.

        Губернатор сел. Лицо его, обычно благородного розовобелого цвета, понемногу становилось землистым от страха. «Блин! Тоже мне нашелся правитель», — с презрением отметил про себя Сазан.

        — Валерий Игоревич, — наконец сказал Жечков, — я вижу, нам надо объясниться…

        — Я тебе говорил, что убью человека, который заказал Игоря?

        — Да, но поверьте…

        — Я тебе говорил, что убью человека, который заказал меня?

        — Это недоразумение…

        — Разумеется. Маленькое досадное недоразумение. Я появляюсь на похоронах Игоря, ты говоришь со мной двадцать минут, и через двадцать минут разговора ты просишь начальника своей службы безопасности отвернуть мне голову.

        — Это клевета…

        Валерий вынул изза пазухи кассету.

        — Колун показывал тебе ее содержимое, так? — усмехнулся Валерий. — Освежить в памяти или не надо?

        — Т… ты ничего не докажешь, — сказал губернатор.

        — А я ничего и не буду доказывать. Я просто прострелю тебе башку с близкого расстояния и оставлю кассету в видаке. Копии завтра получит центральное телевидение. Вполне сойдет за самоубийство…

        Губернатор сглотнул.

        — Не люблю, когда в меня стреляют, — продолжал Валерий. — Это мне действует на нервы. И такой уж у меня обычай, что тот, кто меня заказывал, получает сдачу в собственной валюте. Я не вижу причин менять этот обычай ради губернатора Жечкова. А ты видишь?

        В гостиной было довольно прохладно, босые ноги Жечкова недовольно терлись друг о дружку. Наверное, губернатор давно не испытывал такого унижения и страха — полураздетый, в собственной резиденции, под дулом пистолета… Валерий помолчал. Ему очень хотелось выстрелить в сидящего перед ним человека, и, хотя он понимал, что делать этого нельзя, искушение было почти непреодолимо.

        — Когда ты узнал, что Санычев делает наркотики?

        — Что?

        — Когда ты узнал, — повторил Сазан, — что главная статья доходов Тарского химикофармацевтического комбината — это изготовление наркотиков?

        — Ммесяцев шесть назад.

        — Откуда?

        — Мне сказал Игорь. Нетушкин.

        — Вы подружились?

        — В общемто, да. Он мне в сыновья годился… Он просил, чтобы я надавил на Санычева и позволил ему уехать. Я отговаривал его, говорил, у вас замечательный завод, а он ходил сам не свой. А потом возьми и брякни, что замечательный