147

вышла из деревянного двухэтажного зданыша, где размещался арбитражный суд Тарской области, она увидела у обледеневшего тротуара роскошную иномарку. Дверь иномарки распахнулась, и из нее вышел хорошо одетый молодой человек в кожаном плаще.

        — Добрый вечер, Елена Петровна, — сказал молодой человек, наклоняясь и целуя ручку судье, — меня зовут Валера Нестеренко. Нельзя ли переговорить?

        Елена Петровна оглянулась и увидела, что из подкатившего следом джипа тоже вылезли несколько ребят, и что стоят эти ребята по стойке «вольно», полностью, однако, перекрывая и отступление к подъезду суда, и оба конца тротуара.

        Елена Петровна покровительственно кивнула седеющей головой и села на заднее сиденье иномарки.

***

        Утро 27 марта — день арбитражного разбирательства — выдалось необыкновенно яркое и холодное. Суд был назначен на десять утра, и уже в половине восьмого Демьян Санычев, привыкший сызмальства вставать с солнцем, сидел на кухне в своем особняке и с какойто печальной улыбкой наблюдал за хлопочущей по хозяйству Викой.

        На освещенном солнцем столе стояли хрустальные вазочки с медом и джемом, и на стопке тонких кружевных блинов таяло белое масло. Виктория Львовна возилась у плиты, допекая последние блинчики, и тут же, справа от нее, на белоснежной эмалевой конфорке посвистывал красный с черным носиком чайник.

        Наконец Виктория Львовна покончила с блинами, накрыла их фарфоровой мисочкой, села к столу и подперла голову рукой.

        — Дема, — сказала она, — что ж ты ничего не ешь?

        — Так, — отозвался Демьян, — не хочется. Все же пятнадцать лет директор, а завтра — непонятно кто…

        — А тебя на заводе разве не оставят?

        — Оставят. Но формально первую скрипку должен играть арбитражный управляющий. Мы теперь, видишь ли, банкроты. Наконец нашли самый плохой завод в области.

        — А кто станет управляющим? — спросила Вика.

        — Теоретически те люди, которым завод больше всего задолжал — они и назначают внешнего управляющего.

        — А кому завод больше всех задолжал? — спросила Виктория Львовна.

        — Больше всех завод должен «Фармэкспорту», — усмехнулся Санычев. — Ну и еще нескольким нашим конторам. Мы все очень правильно за эти две недели сделали.

        — То есть временным управляющим станет тот, кого вы хотите? — спросила Виктория Львовна.

        — Временным управляющим станет тот, кого назначит суд. И если временным управляющим назначат человека Колуна, то он заметит только тех кредиторов, которые дружественны Колуну. А если временным управляющим станет человек губернатора, он заметит только тех кредиторов, которые дружественны губернатору и «Ланке». И то же самое касательно Молодарчука.

        — А можно както повлиять на суд?

        — Да. Этим занимается Валера Нестеренко.

        Что— то было в голосе директора, что заставило Нетушкину вздрогнуть.

        — Тебе не нравится Валера?

        — Все они нелюди, — сказал Санычев.

        — А?

        — Все они нелюди. Спиридон вон тоже… в белой рубашке. Бизнесменом стал. Сначала ларьки рэкетировал, а потом один из предпринимателей, Дошев, предложил ему сотрудничество. У самогото Спиридона ума на донышке, так Дошев ему всю империю отстроил, схемы сделал… Спиридон его убил…

        — Зачем?! — ахнула Виктория Львовна.

        — Чтобы прибылью не делиться. У него еще адвокат был, способный юрист, одну Спиридонову фирму в суде защищал, поллимона ему спас, хотя Спиридон не прав был… Тоже убили юриста…

        — Зачем?

        — Чтобы гонорар не платить. Большой гонорар был.

        Виктория Львовна передернулась.

        — И Валера…

        — Не бывает хороших бандитов, — повторил Санычев. — И ментов хороших не бывает. И директоров. И губернаторов. Все вокруг сволочи. Сидишь в грязи и радуешься