118

        — Твой шеф, говорят, поправился? — спросил Полтинник.

        — Допустим.

        — Семен Семеныч хочет с ним перетереть. Сегодня, в казино, к семи.

***

        Вечером слегка бледный и несколько осунувшийся Нестеренко появился в казино «Радуга». Скромный стол для участников встречи был накрыт на втором этаже.

        Валерия уже ждали: Семен Семеныч сидел за столом, облаченный в безукоризненный серого цвета костюм со значком областного депутата на лацкане, и неспешно чистил серебряным ножичком персик. А напротив Семена Семеныча сидел еще один человек, пожилой, в обыкновенном пушистом свитере и с подвижным хитрым лицом, изза обилия морщин походившим на кору старой ели.

        Семен Семеныч встал при виде Валерия и подружески его обнял, а потом заботливо усадил его на высокий с кожаной спинкой стул, напротив самого себя. Некоторое время Колун расспрашивал Валерия о здоровье, а потом осведомился:

        — Когда в Москву собираешься?

        — В каком смысле?

        Рука Колуна описала в воздухе легкий, почти балетный пируэт. Бывший спортсмен сохранил танцевальную легкость движений и невероятную грацию.

        — Ты приехал сюда разыскать убийц Игоря, так? И вместо этого твои люди охраняют завод. Помнишь, о чем мы с тобой говорили?

        — Так получилось, — сказал Нестеренко. — Если я беседую с директором, а в это время в кабинет лезет какаято харя, то что я могу сделать? Нервный я…

        — Какое совпадение, — натянуто улыбаясь, сказал Колун. — Я тоже нервный.

        Некоторое время Колунов и Нестеренко пристально смотрели друг на друга, а потом вдруг Семка расхохотался и хлопнул москвича по плечу.

        — Ладно, проехали. Не хватало еще двум хорошим людям изза барыги перессориться… У меня есть предложение, Сазан. Ты ведь сюда приехал не чтобы взять под крышу завод, так? Вопервых, ты меня уверял в обратном. Вовторых, это наш кабанчик. Никто тебе этот кусок не даст. Так?

        Валерий промолчал.

        — Но, с другой стороны, ты пользуешься доверием у руководства.

        — Я бы не сказал…

        — Я не директора имею в виду, а пристяжных. Фархада с Чердынским. Они понимают, что девственности их все равно лишат, и смотрят, кому бы продаться… Ну и хорошо. Решай их проблемы. Хочешь, к вам завтра Галушко подъедет, из налоговой полиции? И ты его на глазах у Санычева красиво опустишь? Пусть у них будет полное впечатление, что ты их защита и опора и, окромя тебя, они в целом свете одиноки.

        Защищай их. Разбирайся с Молодарчуком. Разбирайся со мной. Разбирайся с судьей. До двадцать седьмого. Двадцать седьмого — арбитражный суд. На суде будет решаться вопрос, кто станет временным управляющим. И вот тогда ты сам решишь этот вопрос в пользу моего человечка…

        Валерий молчал.

        — Семен Семеныч дело говорит, — сказал невысокий человек, — не дело двум хорошим людям изза одного барыги ссориться. Глупый он мужик, Демьян, без понятий. Так что будет справедливо, если ты, Сазан, уступишь. А ты, Колун, за труды ему лимон отдашь.

        — Сразу? — сказал Колун.

        — С завода снимешь и отдашь. Все, ребятки, засиделся я тут у вас. Мне в свою Рязань пора…

***

        Спустя три дня не вполне еще выздоровевший Валерий Нестеренко уехал в Москву: накопившиеся в первопрестольной дела срочно требовали его присутствия. В Тарске на хозяйстве остались пятеро человек, формально значившихся сотрудниками частного охранного предприятия «Страт», и к ним из Москвы приехали еще шестеро вполне легальных охранников, смутно осведомленных об основном бизнесе «Страта». Генеральный директор Санычев заключил со «Стратом» договор об охране и никуда не ездил без двух московских парней, один из которых был начальником службы безопасности у Нестеренко, а в прошлом —