фонда имущества, а перед визитом Колун запасся одобрением главы районной администрации и даже решением арбитражного суда о банкротстве ШПК.
Был и еще один случай, как раз на Кубеевском льнокомбинате им. Великой Октябрьской социалистической революции, когда Колун тоже лично заявился в кабинет к директору. Директор вылетел из окошка, а Колун в кабинете остался. Но опять таки в тот раз Колун явился к директору в сопровождении ОМОНа и даже с решением какого то собрания акционеров об отрешении директора от должности.
Словом, ни Кубеевка, ни Шакирово на случай с «Зарей» совсем не походили, а Спиридон, в его нынешнем сумеречном состоянии, не был способен даже понять, что процесс присвоения градообразующего предприятия, хотя и сходен в общих чертах с процессом наезда на ларек при автобусной остановке, но все же отличается от оного некоторыми техническими деталями.
— Привет, бобер, — весело сказал Спиридон. — Принимай гостей. Не ожидал?
Санычев с ужасом смотрел на бандита. Он с необыкновенной ясностью представил себе собственное распоряжение десятиминутной давности — не пускать людей Нестеренко во двор. Если Спиридон въехал через автовесовую, то они просто не видели друг друга… А охрана? Что охрана? Вохровец у весовой да семидесятилетний Гаврилыч на втором этаже…
— Что вам нужно? — слегка срывающимся голосом спросил Санычев, и Спиридон легко почуял в его голосе животный страх, дразнивший его и привлекавший так же, как пиранью привлекает запах крови.
Спиридои схватил директора за широкий галстук:
— Что, гнида, — сказал Спиридон, — на моей земле живешь, а лавэ не платишь? Ты, бобер, ты меня, что ли, круче?
В глазах Санычева был кромешный ужас. Рука его рефлекторно дернулась, блестящий серпик скальпеля скользнул по кожаному обшлагу.
— Сука! — заорал Спиридон. — Ты, сука, на кого копыто поднял! Ты видел, Петюнь!
Совершенно бледный Чердынский, который как то выпал из центра внимания, шагнул к выходу из кабинета. Один из спутников Спиридона поставил ему подножку, Чердынский споткнулся, чудом удержал равновесие и, перепрыгнув через стул, бросился вон. В следующую секунду мощный удар швырнул его на середину комнаты. Бригадир Спиридона сел на директора «Фармэкспорта» верхом, заломил ему руки и поставил на колени.
— Ты еще об этом пожалеешь, — негромко сказал Чердынский.
— Он меня резать собрался! — бесновался посереди кабинета Спиридон, накручивая себя, как истеричная примадонна перед встречей с продюсером. В горло Санычеву ткнулся ствол, и глаза гендиректора сделались совершенно безумными.
— Я те покажу, как надо резать, — заорал Спиридон, — я тя на куски порву! Нету у тебя завода, понял? Пиши расписку!
— О чем?
— Что мне все продал, в натуре!
Санычев сглотнул.
— Хорошо, Павел Спиридоныч, я напишу. Я все напишу, что скажете…
Спиридон сцапал со стола лист белой бумаги, — потом какая то мысль мелькнула в его затуманенном мозгу, он ухмыльнулся в лицо директору и отшвырнул бумагу.
— Кинуть меня думаешь, а? — спросил он. — Напишешь хрен знает что, а потом в ментовку побежишь… Ментовка то меня любит, а не тебя…
Санычев вымученно улыбнулся.
— Пойдем ка вниз, — сказал Спиридон. — Погостишь у меня в подвале, пока вон Чердынский денежку не соберет, всего то пара лимонов с вас причитается за моральный ущерб и труды наши тяжкие… А ты, Леша, ментам не звони. Они, менты, со мной в бане водку пьют. Скажут менты, что твой директор сам сбежал… А когда труп найдут, на тебя повесят, понял, сука?!
Крик Спиридона внезапно оборвался. Из за неплотно прикрытой двери комнаты отдыха донесся не то вздох, не то стон.
— Проверь, Антоша, — приказал Спиридон.
Один
