до скандалов местного сообщества. Улыбающаяся полная хозяйка проводила гостей к выбранному ими столику, застеленному чистой белой скатертью с букетиком искусственных фиалок посередине.
Гаибов решительно отобрал у Валерия меню в тяжелой папке из искусственной кожи.
— Позвольте, я сам, Валерий Игоревич… Вы к рыбной окрошке как относитесь?
Валерий к рыбной окрошке относился положительно. Отрицательно он относился к своей резко возросшей популярности.
Окрошка прибыла и в самом деле оказалась превосходна, а еще превосходней были крепенькие белые груздочки, красная рыба и черная икра — словом, весь тот натюрморт, который обыкновенно ассоциируется с чисто русским столом и в провинции стоит еще и впятеро дешевле против московских цен.
— А какая доля «Зари» принадлежала Игорю? — полюбопытствовал Валерий.
— Никакая Контрольный пакет «Зари» принадлежит «Фармэкспорту». Вот в «Фармэкспорте» у Игоря доля была… — ответил Чердынский.
— И кому она теперь достанется?
— Не знаю. Наверное, матери. А зачем такой вопрос?
— Валера все размышляет, не мы ли убили Игоря, — поджав губы, ответил Гаибов.
— А что, Валера, ты правда думаешь, что если бы,например, я убивал Игоря — я бы нанял для этого киллера? — усмехнулся Чердынский.
— А что бы ты сделал?
— Ты знаешь, что такое направленный карциногенез?
— Че?!
Чердынский полуприкрыл глаза.
— Сотые доли миллиграмма — и человек через месяц умирает от злокачественной опухоли. И все. И никто ничего не докажет. Можно намазать презерватив. Можно — вон этот груздь у тебя на вилочке…
Валерий так и замер с груздем, поднесенным ко рту, потом опомнился и проглотил.
— Я и Игорь — мы были в одном и том же институте, Валерий Игоревич. И поверь мне, что, хотя исследования наши, в силу ряда международных договоров, рекламировались не столь широко, как достижения физиков ядерщиков, вреда от них было не меньше.
Десятки клеточных ядов не распознаются никем и ничем. Самый эффективный — рицин — получают из обычной касторки. Да что касторка! Берешь бледную поганочку и метиловый спирт или ацетон — яд бледной поганки растворяется в любом биполярном растворителе, выделяешь искомое вещество и подсыпаешь в грибной супчик… Знаешь, как усыпляют в зоопарке животных? Берут такую духовую трубочку, стреляют из нее стрелочкой, жираф засыпает. Стандартное вещество — заводят мешками. Этот препарат для человекообразных смертелен. Ты вкатываешь его здоровому человеку, у него останавливается сердце, и ни один тухлый российский судмедэксперт не будет исследовать организм на этот яд…
— Леша, кончай, — сказал Гаибов, — ты посмотри, как тебя Валерий Игоревич слушает. Не хватало тебе новую моду среди бандитов ввести — людей рицином травить.
— Я просто к тому, — ответил Чердынский, — что мы, ученые, люди смирные. Где киллеры водятся, не знаем, а вот в наших пробирках невесть что может отыскаться…
Разговор как то затих, и все присутствующие принялись за окрошку.
В углу ресторана, из за дневного времени, висел плоскоэкранный «Филлипс», и местная аналитическая программа, видимо, обозревала губернаторскую гонку. Во всяком случае, сначала телевизор показал губернатора Жечкова на фоне служебного «мерседеса», а потом телевизор показал Борщака. Господин Борщак руководил процедурой сожжения губернаторского чучела непосредственно на площади перед обладминистрацией. При сожжении присутствовало довольно много пенсионеров. Церемония продолжалась минут пять, а потом подъехала милиция и начала всех мочить, правда, не из автоматов, а из обыкновенных брандспойтов. Голос за кадром сказал, что в результате этой акции рейтинг бывшего зама губернатора, а ныне его политического
