Аромат цветущего инча мешался с запахом жареной рыбы и гниющих
отбросов.
Обернувшись, как по команде, лицом к казенному паланкину, у замшелого
родничка о чем-то переругивались женщины. Стайка голопузых ребятишек
гоняла коротконогую мангусту, не оказывая никакого почтения священному
зверю. Из-за соседней стены печально и фальшиво свистела флейта.
Господин Нан любезно пригласил судейского секретаря в паланкин и
принялся его расспрашивать.
Господин Бахадн старался, как и велено было, понравиться чиновнику из
столицы, и смотрел на него виноватыми глазами, словно заочно извиняясь
перед императором за все, что творилось в провинции Харайн. В голове у
него вертелись строчки, которые кто-то декламировал на вчерашней пирушке у
наместника: "Вот приезжает столичный инспектор и спрашивает: чего бы мне
потребовать..."
Ах, столичный инспектор! Траты, неприятности и доносы! И притом:
вечна всякая беда норовит заехать оглоблей именно по нему, Бахадну! Вот и
тогда, в день смерти судьи, сожгли отчет, который Бахадн переписывал весь
месяц, и еще служебные туфли сожгли и съели добровольное подношение:
маринованную утку.
У господина Бахадна был дар какой-то попадать впросак, про таких
говорят: еще не пошел, а уже споткнулся. Вот, скажем, пять месяцев назад
тоже приезжал инспектор. Бахадн спросил о вкусах, а один из секретарей
возьми и ответь: "любит удить карасей". Хорошо. Поехали удить карасей в
Архадан. День удят, два удят. Места приятнейшие, на лугу роса, на росе
девушки в тончайшей дымке. Подобрали ныряльщиков, цеплять карасей на
крючок. Одному карасю положили в потроха изящный перстень... Вдруг среди
ночи переполох, чиновник, упившись, скачет с ножом за девушкой в тончайшей
дымке: "Я, - кричит, - всех вас..." Насилу завернули в мокрую простыню.
Что ж вышло? "Удить карасей", видите ли, новое столичное словечко, и
означает, что человек грешит не с женским полом, а, так сказать, задним
числом.
Тьфу их, бесов новомодных! Ладно, тогда все обошлось. А этот каких
карасей любит?
Столичный инспектор! Траты, неприятности и доносы!
Мелкие чиновники уже сплетничают о неясных эпизодах его
головокружительной карьеры. Наиболее осведомленные намекают, что инспектор
послан в Харайн вовсе не из-за мелкого бунта, если в нынешние времена по
поводу каждого бунта рассылать чиновников девятого ранга, так никаких
взяток в провинции не напасутся. А народ... а народ, как всегда, видит в
столичном чиновнике неподкупного заступника и колдуна, - вон даже
мятежники его не тронули! Небось местному чиновнику разбойник, не
раздумывая, свернул бы шею и еще хвастался потом.
Но в целом растерянность разбойника вышла куда кстати. Подумать
только, - забраться в охраняемый дом за книгой Нарая и в конце концов
только привлечь к ней внимание... Поистине: справедливость не бывает
случайна, но случайность бывает справедлива.
Тут надобно отвлечься и пояснить, что такое араван. В каждой
провинции империи две главы, араван и наместник, и об их отношениях
замечательно сказано в "Наставлениях сыну", писанных в XIV веке
императором Веспшанкой: "Пусть араван занимается делом наместника, а
наместник занимается делом аравана. Тогда в провинции царит раздор, а в
столице - спокойствие. Тогда из провинции спешат доносы, а в столице
растет осведомленность. Тогда в провинции невозможны нововведения, и
делами ее правит столица. Когда же доносы прекращаются, араван и наместник
подлежат смене, ибо ничто так не угрожает полноте императорской власти,
как единство ее чиновников".
