ствол и снял его с предохранителя. Повернул голову. Недавний пленник запустил руку в нагрудный карман и вытащил оттуда какуюто красную книжечку.
– Владлен Калинин, – сказал незнакомец, – полковник ФСБ. Не срывайте мне, пожалуйста, оперативную разработку, сержант.
Гаишник изучил книжечку, вытянулся в струнку и козырнул.
– Проезжайте, товарищ полковник, – сказал он.
Муха мягко выжал сцепление, и, «лендровер», груженный десятью килограммами героина, тремя бандитами и одним полковником ФСБ, вильнул габаритами и растаял в темноте. Отъехав на полкилометра. Муха резко свернул вправо, припарковался на обочине и уронил голову на руль. Плечи его истерически затряслись.
Сазан перегнулся через своего соседа, закрыл окно, и вытащил двумя пальцами книжечку из внутреннего кармана растерзанного пиджака. Книжечка была настоящая, а полковник был не краснодарский, а московский.
– Владлен Леонидович Калинин, – громко прочел Сазан, – заместитель начальника управления по борьбе с распространением наркотиков. И громко выразил чувство, владевшее всеми присутствующими:
– Во блин!
Полковник Калинин сидел, завалившись головой вверх и оскалив белые зубы – он наконец потерял сознание.
Когда полковник Калинин очнулся, был уже яркий день. Он лежал на широкой кровати в просторной, отделанной вагонкой комнате. Отделка была совсем свежая, в комнате упоительно пахло древесиной, и за уведенными в стороны плотными шторами качались верхушки подмосковных сосен. Окно выходило на деревянную веранду, и на этой веранде ненавязчиво сидели двое парней в тренировочных костюмах. Парни смотрели видак и косили глазом в сторону незавешенного окна.
Калинин потихоньку принялся ощупывать себя. Первое же неловкое движение отозвалось болью – видимо, еремеевские ребятишки сломали ему пару ребер, и уж наверняка его почкам требовалось время, чтобы прийти в себя. Ночные знакомцы смыли с Калинина грязь и кровь и аккуратно перевязали, но большой любви Калинин к ним не чувствовал. Чтото подсказывало ему, что люди, которые ночью на большой дороге грабят трейлер с героином, немногим лучше людей, которые отправляли этот героин в его долгое путешествие. Калинин вообще не понимал, почему он еще жив. По всем расчетам, пареньки из «лендровера» должны были выкинуть его по дороге в первый попавшийся пруд с бетонным блоком, привязанным к ногам.
Впрочем, возможно, они хотели перед процедурой заключительного купания потолковать с полковником обстоятельно и по душам. Или даже употребить его в борьбе против конкурентов, благо Калинин не мог испытывать особо теплых чувств к авиакомпании, так скверно обращающейся с пассажирами.
Что же касается отсутствия наручников и решеток на окнах – на этот счет Калинин особенно не заблуждался. В его нынешнем состоянии, чтобы убежать, ему нужно было по крайней мере самодвижущееся инвалидное кресло. Желательно снабженное пропеллером, а еще лучше – антигравитационной установкой. Ввиду отсутствия подобного кресла в продаже вопрос о бегстве мог быть снят с повестки дня. Дверь скрипнула, и в комнату, где лежал Калинин, вошел давешний бандит Валера. Тот, который командовал за главного. Впрочем, это не факт, что он на самом деле главный.
– Добрый день, Владлен Леонидович, – сказал Валера.
Полковник молчал.
Валера осторожно присел на краешек кровати. Теперь, при свете дня и чутьчуть оправившись, Калинин мог лучше разглядеть своего как бы спасителя. Это был молодой еще парень, здоровый, как бык, с узкими бедрами и накачанными плечами. Впрочем, лицо его, обрамленное рыжей шевелюрой, с твердой челюстью и глазами карими, как крепко заваренный чай, было несколько более интеллигентным, чем это водится среди качков.