уже признался, что он показал Иммани полученные вещи. Иммани
узнал ларчик с запрятанными под крышку документами, вскрыл его, и,
сообразил, какой прекрасный случай предоставляет ему судьба. Сначала он
попытался продать письмо через Ахсая вам, господин Андарз, а потом, когда
Ахсая убили, он продал его Айр-Незиму. Интересно, что он расписал
Айр-Незиму точно такую же историю про ограбление, разбойника и посредника!
Андарз засмеялся. Молодой чиновник выждал и продолжал:
- Что же касается Шаваша, то он снял с мертвеца только шестьсот тысяч
в осуйских кредитках, каковые я и возвращаю вам, господин Андарз.
И молодой чиновник, почтительно поклонившись, протянул Андарзу
толстую пачку.
- Что ж, - сказал Андарз, - в сложившихся обстоятельствах, я думаю,
мне ничего не остается, как признать ваше полное право распорядится этими
деньгами.
ЭПИЛОГ
Года три спустя, в жаркий летний день, на плетеной трактирной террасе
в одном провинциальном местечке, сидело трое купцов: купцы ели дыню и
обсуждали последние известия из Дальней Аракки, где войска господина
Андарза наконец-таки взяли город Инех, священную столицу ласов. Говорили,
что между королем ласов Аннаром и его главным союзником, князем Росомахой,
не было согласия, хотя в бою этого заметно не было. Но, когда стало ясно,
что город удержать нельзя, и ласы стали бросаться на свои мечи, Аннар и
Росомаха, вместо того, чтобы покончить с собой, сошлись в поединке,
наконец-таки желая удовольствовать свою неприязнь: Росомаха победил Аннара
и велел рабу покончить с собой.
Известия из Дальней Аракки сильно занимали присутствующих: дело в
том, что один из них был купец, снабжавший армию нефтью и серой, а другие
два были хозяева заводиков. Эти заводы они уступили Андарзу в обмен на
покровительство, и аккуратно делились с ним прибылью, и старший из них
послал в войско Андарза дюжину самых крепких своих работников и вооружил
еще сорок всадников, и платил им за все время, пока они были в войске. О
трате он ни капельки ни жалел.
- Империи, - говорил он, - подобает покорять варваров, а народ должен
это приветствовать. Сын пишет, близ Инеха хороши медные рудники, - ежели
господин Андарз будет сдавать эти рудники в аренду, я надеюсь, что он не
забудет о моем патриотизме.
Собеседники кивали: они понимали, что одному старику медные рудники
не поднять, и были готовы внести свою долю.
Разговор этот внимательно слушал молодой чиновник шестого ранга,
посланный, судя по щеголеватому его кафтану, из столицы с какой-нибудь
проверкой. Чиновник был не один: рядом с ним сидел хорошенький мальчик лет
тринадцати или четырнадцати, в синей бархатной курточке лицеиста Белого
Бужвы.
Вот спустя некоторое время купец поинтересовался у чиновника, кем ему
приходится мальчик, - братом или племянником, и куда они едут, и чиновник
ответил, что мальчик этот ему вроде воспитанника, и из-за летнего перерыва
в занятиях он взял его с собой, а едет он инспектировать сыры в провинции
Инисса. Разговорились; чиновник как-то удивительно располагал к себе;
заказал всей компании вина и поинтересовался, не укажут ли ему хорошую
модную лавку, - он слыхал, что в здешних местах отличные кружевные
воротники. Один из торговцев как раз занимался воротниками. Принесли узел
с образцами, бывший с торговцем, чиновник пришел в такой восторг, что тут
же, не торгуясь, купил три штуки. Сели вместе пить вино.
- А помните советника Нарая, - вдруг полюбопытствовал один из купцов.
- Страху-то было, а что оказалось? Арестовывал людей за страсть к
стяжательству и за блуд, а сам в это время