6

        – Да.

        – А твоя правая рука не могла тебя заказать?

        – Зачем? Уйду я – его вышибут в полминуты. Сазан взглянул на часы: стрелки уже подбирались к восьми, солнечное пятно, лежавшее в начале беседы на самом краю скатерти, незаметно перебралось поближе к середине.

        – Ладно, – сказал Сазан, – пошли деток будить. У тебя «крыша» кто?

        Застигнутый внезапным вопросом директор замялся. Потом пробормотал:

        – Шило. Они у нас ТЗК держат.

        – Чего?

        – ТЗК. Топливозаправочный комплекс. Сазан прикинул расклад. Шило был довольно известным подмосковным авторитетом, был причастен к водке и к бензину, и каким образом его ребята попали на топливозаправочный комплекс, было совершенно понятно. Сазан не помнил, чем там точно заправляются самолеты – не то керосином, не то какимто особым бензином, но в любом случае какимто розничным углеводородом. А розничный углеводород на северовостоке Москвы – это Шило.

        – Ладно, – сказал Нестеренко, – передай Шиле привет от Сазана и скажи, чтоб он тебя берег пуще зеницы ока. А то он вон с тобой прислал какихто… одноразовых, – и Сазан с явным презрением кивнул в глубь дачи, туда, где сквозь листву виднелось несколько фигур: ребята Сазана беседовали с охранником и шофером Ивкина.

        Было уже десять часов утра, когда Сазан, покончив с утренней разминкой, вышел из душа и, потирая руки, уселся за достархан на веранде.

        – Посмотрим, что Бог послал! – радостно проговорил он.

        Бог послал бандиту на завтрак яичницу, здоровую, что твой тележный обод, и густо усыпанную ветчиной и зеленью, большой кувшин холодного молока и целую кучу корейской строганной моркови, до которой Сазан был большой охотник. Сазан завтракал не один – напротив него сидел молодой, плотный парень, правая рука Нестеренко, по кличке Муха. Погоняло свое Муха заработал не изза фамилии (звали его по паспорту Алексей Муханов), а изза давней истории: года три назад молодой и безусый еще Лешка Клещ, воображая себя парнем крутизны необыкновенной, наехал на одного бизнесмена, отказывавшегося возвращать деньги обратившейся к Лешке структуре. Бизнесмен оказался борзой, Лешку с двумя качками велел спустить с лестницы, и на следующий день Лешка, недолго думая, подъехал на «девятке» к офису бизнесмена и шмальнул по окнам из «мухи». По мысли Лешки, от бизнесмена и его конторы должны были остаться мелкие тряпочки, но так сложилась судьба, что два фраерка, продававшие Лешке и гранатомет, и гранаты, кинули его почерному, и вместо собственно гранат впарили металлические болванки, употребляющиеся на учениях.

        В результате вместо кромешного смертоубийства болванки разнесли стекло и попортили факс.

        Самое смешное, что бизнесмен жутко струхнул и деньги выплатил: онто понял так, что болванки предназначались ему как урок, да и Лешка быстро провернулся мозгой и через пять минут позвонил фраерку из автомата с грозным предупреждением: «В следующий раз шмальнем настоящими!»

        Словом, все закончилось хэппиэндом, но Сазан прослышал об огрехе своего звеньевого и разъяснял ему долго и внятно, что замочить лоха – дело нехитрое, но что на мочилово бабки только тратятся, а его, Лешки, задача – бабки приумножать. Лешка эту мораль накрепко усвоил и с тех пор людей по пустякам не гасил, а вот прежняя его кличка сдохла сама собой, и накрепко прилепилась новая, напоминавшая об истории с гранатометом.

        – Там ребята не выяснили, – спросил Сазан, – к кому этот фраерок вчера ночью ездил?

        – Некто Петр Алексеич.

        – Ладно. Есть такая контора – Служба транспортного контроля. Пробей, кто из ее шишек по профессии пилотмеждународник, а по имениотчеству Петр Алексеич. И пристрой за ним хвост, только в темпе.

        – Валер, – опасливо