- Ты бы лучше подумал о твоем отце, - сказал Нан.
- А что с ним?
- Ничего, - сказал Нан, - только он не сказал ни слова, с тех пор,
как съязвил государю.
Астак повернулся и, к облегчению Нана, с быстротой птицы страуса
побежал наверх.
На рассвете, со стражниками и в боевом кафтане, господин Нан вошел в
лавку, примыкавшую к дому осуйского консула Айр-Незима. Обыватели квартала
знали уже, что произошло. Влажные глаза стражников ощупывали дубовые стены
лавки, и шкафы с невыставленными еще товарами, предполагая, что при
определенных обстоятельствах содержимое шкафов достанется им.
Нан оставил стражников охранять все ходы и выходы, а сам поднялся в
кабинет Айр-Незима, где высокие свечи в бронзовых канделябрах плясали в
завитках и глазках железных шкафов, и красные лаковые балки потолка били
резными драконовыми крыльями. Хозяин кабинета сидел за столом, белый как
простокваша.
- Господин Нарая, - сказал Нан, - уволен. Завтра господин Андарз
получит должность министра полиции. Как видите, обошлись без вашей помощи.
Это заявление произвело на Айр-Незима необычайное действие. Он
принялся бегать по кабинету. Он открыл шкафы, и в воздухе перед Наном
взметнулись атласные и шелковые ткани, украшение танцующими лебедями и
серебряной листвой.
- Нан, - бормотал Айр-Незим, - ради бога, все возьмите, все, только
чуть-чуть оставьте. Нан, я коробейником начинал...
- План подземных ходов, - сказал Нан.
Но Айр-Незим был в таком смятении, что никак не отреагировал на это,
в общем-то, пустяковое требование. Вместо этого он сел на порог раскрытого
шкафа, схватившись одной рукой за сердце, а другой за танцующих лебедей,
набитых белой и серебряной краской на куске атласа.
Тогда Нан забрал у него ключи, подошел к шкафу, второму слева,
распахнул шкаф, и на глазах у изумленного Айр-Незима стал вертеть
комбинацию сейфа. Круглое брюхо сейфа подалось, из него посыпались бумаги
и папки. Чиновник, опустившись на колени, принялся рыться в разноцветных
папках, как свинья в желудях.
Не прошло и десяти минут, как злополучный план, начерченный Дией, был
найден. Нан просмотрел оставшиеся бумаги, вывернул на прощанье ящик
Айр-Незимова стола, обнаружил еще две копии плана, сделанные, как ему
показалось, рукой консула, сгреб все это, а папки из сейфа подоткнул ногой
к Айр-Незиму:
- Забирайте свое добро.
- Благослови вас бог, - сказал Айр-Незим.
Нан, не обращая внимания, подошел к бронзовому подсвечнику,
укрепленному в промежутке между шкафами, и сунул бумаги углом в пламя.
Пламя вздрогнуло и перекинулось на листы, бронзовые цветы и драконьи
крылья на стенах кабинета ожили, затрепетали.
- Завтра, - сказал Нан, - вы покинете столицу. Это приказ Андарза.
- Благослови вас бог, - во второй раз сказал Айр-Незим.
- Кстати, - сказал Нан, - за сколько Иммани вам продал письмо?
- Это не Иммани, - с достоинством ответил Айр-Незим. - Это письмо
выкрали у Андарза какие-то разбойники, - они сделали предложение Иммани, а
Иммани передал это предложение мне; разбойники просили шестьсот пятьдесят
тысяч, пятьдесят тысяч я у них выторговал, а Иммани даже ничего не взял за
посредничество.
Вопреки здравому смыслу, молодой чиновник расхохотался. Отсмеявшись,
он сказал:
- И еще, господин Айр-Незим: я арестовал вчера близ трактира
"Благоухающих лошадей" разбойника по кличке Свиное Ухо. Тот сознался во
всем: я, право, польщен, что вы оценили мою жизнь втрое дороже, чем жизнь
этого дурака Ахсая, убитого по вашему приказу накануне праздника Пяти
Желтоперок.
С этими словами
