к дворцовой управе советника Нарая:
стражники почтительно расступились. "Ладно, - подумал Шаваш, стараясь
унять дрожь, - какое дело господину Нараю до десятилетнего раба Андарза! Я
даже в суде не имею права свидетельствовать! Велит разомкнуть колодку, и
дать леща в зад!"
Тут Шаваш поднял глаза: на веранде второго этажа стоял высокий худой
старик в развевающемся, синем с золотом платье и шапке, опоясанной тремя
рядами жемчужных нитей. Глаза старика, как раскаленные пятаки, там и
прижгли Шаваша. За спиной старика что-то шептал лицеист. Нарай отдал
негромкое распоряжение: через пять минут явились двое стражников и
отволокли Шаваша в каменный мешок.
13
Через два часа - время, достаточное, чтобы испугаться и
проголодаться, - Шаваш стоял в кабинете советника Нарая: ресницы мальчика
дрожали от ужаса, и на мордочке Шаваша было потерянное выражение
плотвички, которую кладут в суп.
Нарай, откинув голову на подушки и полуприкрыв прозрачные куриные
глаза, глядел на мальчишку. Нарай видел Минну, сводного брата государя,
раз или два, но имел хорошую память и сразу заметил, что в мальчишке
достаточно сходства с Минной, чтобы возбудить тоску и злобу государя.
Заметил он и другое: мальчишка был старше Минны года на два и хрупок от
недоедания в детстве: вечно жестокие чиновники угнетают крестьян; Минна же
был просто деликатного сложения. Нарай тотчас понял, что Андарз не
замышлял из мальчика самозванца, - иначе он бы нашел одногодка Минны.
Нарай также понял, что государь, юноша мнительный, увидев мальчишку, будет
поражен злонамеренным сходством.
- Почему, - спросил всесильный советник, - Андарз принял тебя в число
слуг?
- Не знаю, господин, - испуганно проговорил Шаваш. Лицо его приняло
довольно глупое выражение.
- Время от времени, - сказал Нарай, кривя рот, - Андарз принимает в
свой дом мальчиков, а потом они исчезают неведомо куда. Этот человек
занимается гнусной магией: сначала развращает мальчиков, а потом гадает на
их печени!
- Ой, - сказал Шаваш, выкатив глазки, - что это вы такое говорите?
- Приставал ли к тебе Андарз с гнусными домогательствами? Трогал ли
за разные части, ходил ли с тобой в баню?
Шаваш замялся.
- Ну, что ты молчишь! Признавайся!
Шаваш потупился и стыдливо прошептал:
- Если по правде, господин, то не трогал, но как вам надо... то есть
для блага государства...
Нарай внезапно и визгливо расхохотался.
- Значит, - сказал он, - ты готов подтвердить перед кем бы то ни
было, что Андарз преследовал тебя гнусными домогательствами?
Шаваш кивнул.
- Одевал ли в одежду, достойную самого государя?
- Да, - сказал Шаваш, - подарил мне этакую курточку с жемчужными
рукавами.
- Знаешь ли ты, чья это курточка?
- Знаю, - прошептал Шаваш. - Минны, которого он убил.
- Скажешь просто: Минны! Что он хотел при этом? Не говорил ли, что
вот, мол, Минна пропал, но ты сойдешь и за Минну?
- Ах, - сказал Шаваш, - господин Андарз такой человек, что сам Черный
Бужва не может разобрать его мыслей; но однажды он сказал, что я много
понятливей иных его учеников.
- У императорского наставника, - сказал Нарай, усмехаясь, - был один
ученик. - Этому ученику ты и повторишь андарзовы слова.
Шаваш, белый, как исподняя сторона сыроежки, кивнул. Потом вдруг
всплеснул руками и бухнулся советнику в ноги:
- Господин Нарай! Сделайте милость!
- Что такое, - удивился чиновник.
- Я - учиться хочу! Я к Андарзу пришел, надеясь на учебу, а он учит
меня, как кошка мышь... Возьмите меня в лицей Белого Бужвы! Я -
