девица Тася.
- Это не я узнал, - сказал Шаваш, - случайно это узнал господин Нан,
а я был в это время неподалеку.
- Вряд ли господин Нан допустит такую вещь, - сказала Тася, -
наверное, он уже у Нарая.
- Нет, - сказал Шаваш, - господин Нан по уши запутан в осуйских
взятках. Он делал дела еще почище, чем покойник Ахсай, только осторожней
был. Если он донесет на Айр-Незима, он поедет на тот свет в одной с ним
лодке. Этим людям все равно, что будет с государством, им бы лишь голова
была цела и карман полон. Скорее всего Айр-Незим даст ему тысяч пятьдесят,
да и возьмет в приспешники.
Шаваш вздохнул и добавил:
- Если бы мне дали тысяч пятьдесят, я бы тоже на многое согласился.
- А Андарз об этом знает?
Шаваш покрутил головой в знак неосведомленности.
- Может быть, - предложила Тася, - рассказать все господину Андарзу?
Наверняка ему будет неприятно, если он узнает, что варвары хотят схватить
государя и разграбить город.
- Нет, - отказался Шаваш, - Андарза такие соображения не всегда
занимают. Неделю назад он ездил во храм молиться, "Наверное, господин
Андарз молился о спасении государства" - говорит государю Ишнайя, а
Андарз, живо обернувшись: "Ничуть, у меня болели зубы". Так что Андарза в
этом деле взволнует только то, что он сможет отрубить головы Нараю и еще
кое-кому, а сколько при этом голов отрубят варвары, его не очень-то
заинтересует.
Тут Тася с шумом вылила воду в кадушечку для купания.
- Нет, - сказал Шаваш, - тут надо рассказать все другому человеку.
Дай-ка мне, Тася, ту бумагу, что у тебя в коробке для притираний.
Тася пошла за бумагой, а когда она вернулась, Шаваш уже фыркал в
окутанной паром кадушечке, и лил себе на головы дымящийся кувшин.
Выкупавшись и обсохнув, он переоделся в подобающее ему, как слуге Андарза,
платье: в бархатные штанишки василькового цвета, и такого же цвета
курточку с кружевом у воротника и серебряной вышивкой у рукавов. На ноги
он одел мягкие, плетеные из полосок замши туфли, а на голову, - черную
шапочку, из-под которой выбивались золотистые, чуть вьющиеся волосы
мальчишки.
Сунул бумагу за пазуху - и был таков.
Утро только начиналось: румяный пекарь выставлял на окне свежие
лепешки с отпечатанной на них печатью, свидетельствующей о государственной
лицензии, - мясник поддувал козу, чтобы содрать с нее шкуру, и
чернокнижник в дырявом халате громко извещал улицу, что он всего за два
медяка готов наведаться на небо и произвести исправления в книге судьбы.
Напротив кукольник раскладывал свой кожаный помост.
- Господин Андарз затеял заговор против государя, - говорил кукольник
стекавшейся толпа, - его жена об этом узнала, и он ее убил. Ничего, все
это дойдет до государя!
Никто из зрителей не возражал - у кукольника были прыгающие глаза
казенного соглядатая.
- А, - раздалось над ухом Шаваша, - вот ты-то мне и нужен!
Шаваш оглянулся: Справа от него стоял лаковый столб для объявлений, -
и поверх казенного указа Нарая, о ношении бирок, висело известие о
завтрашнем угощении, устраиваемом господином Андарзом. За столбом,
радостно дивясь на объявление, стоял разбойник Свиной Зуб, который так
нехорошо обошелся с Шавашем.
- Ты-то мне и нужен, - продолжал Свиной Зуб, зацепив Шаваша лапой и
радостно скалясь, - ты ведь знаешь судью Десятой Управы, Нана. Иди к нему
и передай, что один лесной человек хочет переговорить с судьей
относительно письма, которое тот разыскивает. Этот человек ждет его в
полдень в часовне Исии-ратуфы, у северного канала. Так и передай: